Хей немедленно начал планировать новую экспедицию в Гондурас с новым руководителем. На сей раз он благоразумно не предложил Митчелл-Хеджесу возглавить поиски: вероятно, Хей, хоть и с опозданием, начал подозревать, что этот человек – мошенник. Истина же состояла в том, что Митчелл-Хеджес был аферистом феерического масштаба. Он не находил Лубаантуна, а хрустальный череп, как выяснилось гораздо позднее, оказался подделкой. И все же ему удавалось дурачить современников. Даже в его некрологе в «Нью-Йорк таймс» приводились в качестве истинных довольно сомнительные «факты», которыми Митчелл-Хеджес торговал многие годы: он якобы «получил восемь пулевых ранений и три ножевых», сражался бок о бок с Панчо Вильей[9], был секретным американским агентом во время Первой мировой войны, искал морских чудовищ в Индийском океане вместе с сыном сэра Артура Конан Дойла. Однако некоторые скептики от археологии подозревали Митчелл-Хеджеса в жульничестве еще до его второй экспедиции в Гондурас, а впоследствии высмеяли его бредовые заявления о находке Атлантиды. Митчелл-Хеджес издал книгу о своих похождениях – «Земля чудес и страха», о которой один из археологов написал: «Для меня чудо состоит в том, что он написал такую чушь, а страх я испытываю перед тем, сколько небылиц он наплетет в следующий раз».

Партнером Хея в следующей экспедиции стали Национальный музей Гондураса и президент этой страны, который надеялся, что новое предприятие откроет громадную территорию Москитии для заселения гондурасцами. Понимая, что такая экспансия, как это ни прискорбно, приведет к вытеснению или даже уничтожению коренных жителей, которые все еще обитают там (наподобие того, что случилось на американском Западе), правительство и Национальный музей спешили задокументировать образ жизни индейцев, пока они еще существуют. Важной задачей экспедиции, таким образом, было проведение этнографических исследований наряду с археологическими.

Хей собирался воспользоваться услугами профессионалов, но опять попался на удочку бесшабашных удальцов сомнительной честности. Человеком, которого Хей решил привлечь для поисков «величественных руин в непроходимых джунглях», был канадский журналист Р. Стюарт Мюррей. Пятнадцатью годами ранее Мюррей, участвуя в малоизвестной революции в Санто-Доминго, присвоил себе звание капитана. В интервью перед отъездом в Гондурас Мюррей сказал: «Утверждают, что существует потерянный город, и я собираюсь его найти. Индейцы называют его городом Обезьяньего бога. Они боятся приближаться к нему, поскольку считают, что сделавший это в течение месяца умрет от укуса ядовитой змеи».

Мюррей возглавлял две организованные Хеем экспедиции в Москитию – в 1934 и 1935 годах: они получили известность как Первая и Вторая Гондурасские экспедиции. Наслушавшись рассказов и описаний потерянного города Обезьяньего бога, Мюррей уверовал, что вот-вот обнаружит его. Но каждый раз, когда успех казался совсем близким, что-то словно мешало ему – джунгли, реки, горы, смерть одного из проводников. В архивах Музея американских индейцев есть фотография Мюррея на берегу реки: он стоит на коленях у ряда маленьких каменных зернотерок, на которых вырезаны великолепные головы птиц или животных. На задней стороне фотографии Мюррей оставил послание Хею:

Среди множества привезенных им артефактов имелись два, которые, по его мнению, являлись ключом к тайне потерянного города: камень с «иероглифическими» знаками и статуэтка обезьяны, закрывающей лицо лапками.

Возвратившись из экспедиции 1935 года, Мюррей занялся другими проектами. В 1939-м его пригласили прочесть несколько лекций на «Стелле Поларис» – одном из лучших круизных лайнеров того времени. Там он познакомился с молодым человеком по имени Теодор Морд, нанятым для выпуска корабельной газеты. Они подружились. Мюррей потчевал Морда историями о своих поисках потерянного города Обезьяньего бога, а Морд рассказывал Мюррею о своих журналистских приключениях во время гражданской войны в Испании. Когда судно прибыло в Нью-Йорк, Мюррей представил Морда Хею. «Я много лет искал потерянный город, – сказал Мюррей. – Настал черед других».

Хей немедленно поручил Морду возглавить Третью Гондурасскую экспедицию в Москитию, надеясь, что она наконец откроет миру потерянный город Обезьяньего бога. Морду было всего двадцать девять лет, но его экспедиция и совершенное во время нее беспрецедентное открытие навсегда останутся в истории. Американская публика, давно зачарованная легендой о потерянном городе Обезьяньего бога, следила за ходом предприятия с огромным интересом, и экспедиция дала будущим историкам и искателям приключений загадочные путеводные ниточки, ставшие предметов бесконечных споров и обсуждений. Если бы не Морд и его судьбоносное путешествие, многие странные и неудачные попытки найти потерянный город, продолжавшиеся с 1950-х по 1980-е годы, не состоялись бы. Без Морда Стив Элкинс, возможно, никогда не услышал бы эту легенду и не пустился бы, со свойственной ему эксцентричностью, на поиски потерянного города Обезьяньего бога.

Теодор Морд, красивый мужчина с тонкими усиками, ровным высоким лбом и прилизанными волосами, зачесанными назад, родился в 1911 году в Нью-Бедфорде, штат Массачусетс, в семье потомственных китобоев. Он одевался по последней моде, предпочитал костюмы в стиле Палм-Бич, крахмальные рубашки и белые туфли. Журналистскую карьеру он начал еще в школе – стал спортивным репортером местной газеты, потом занялся радиожурналистикой, выступая в качестве автора и новостного комментатора. Два года он отучился в Университете Брауна, а в середине 1930-х годов издавал газеты на круизных судах. В 1938-м он освещал гражданскую войну в Испании как корреспондент и фотограф. Есть сведения, что однажды он переплыл реку, разделявшую фашистские и республиканские войска, так как хотел описать события, которые происходили по обе стороны фронта.

Хей побуждал Морда отправиться в экспедицию как можно скорее, и тот, не теряя времени, тут же взялся за подготовку. Он предложил своему бывшему сокурснику, геологу Лоренсу Брауну, отправиться вместе с ним. В марте 1940-го, когда в Европе уже бушевала война, Морд и Браун отбыли из Нью-Йорка в Гондурас с грузом в тысячу фунтов, состоявшим из оборудования и припасов. Хей официально назвал это предприятие «Третья Гондурасская экспедиция». Четыре месяца от них не поступало никаких известий. Когда два исследователя наконец объявились, побывав в Москитии, Морд отправил Хею письмо с сообщением об удивительном открытии – они сделали то, что не смогла сделать ни одна экспедиция до них. Эта новость была опубликована в «Нью-Йорк таймс» от 12 июля 1940 года: