И все же… А что «все же»? Не обманывает ли он себя? Может быть, ему только кажется, что огромные карие глаза ее сверкают не только гневом, но и каким‑то смутным интересом? Может быть, даже надеждой — бессознательной надеждой на то, что он сумеет преодолеть ее предубеждение?..

— Вечер добрый.

Логан сдвинул шляпу на спину, устроился на соседнем табурете, обвив его длинными ногами. До него долетал запах духов Эшли Доусон. Очень приятный запах. Логан бы даже сказал, возбуждающий аппетит. Причем аппетит, не имеющий ничего общего с бифштексами.

— Я не опоздал?

Эшли облокотилась на стойку и сурово взглянула ему в глаза.

— Если вы измеряете, время так же, как все прочие смертные, — еще как опоздали. Но мне почему‑то кажется, что у вас и часы не такие, как у всех. Я не ошиблась?

Подоспел бармен. Логан объявил ему, что хотел бы выпить стаканчик спиртного, а какого — неважно, и снова повернулся к Эшли.

— Я‑то что! Знали бы вы моего папашу… Она недоуменно нахмурилась, и Логан от души расхохотался.

— Вот что, — заговорила девушка, — здесь неподалеку есть столик. — Она указала на кабинку в другом конце длинной полутемной залы. — Или, может быть, вы предпочитаете сидеть с другой стороны стойки?

— Прекрасная мысль, и эта сторона мне вполне подойдет, — согласился он и, подхватив ее содовую и свой стакан спиртного со льдом, двинулся в кабинку, где ждали их две массивные, в деревенском стиле, скамьи и изящный столик.

Эшли села первой. Бросив взгляд на ее стройные ноги, едва прикрытые короткой джинсовой юбкой, Логан мысленно поздравил себя: в юбке она выглядит не хуже, чем в джинсах. Далеко не всякая женщина может сказать о себе то же самое.

Он сел напротив. Эшли не поднимала на него глаз: уставившись в стол, она машинально мяла и комкала в руках салфетку.

Логан понял, что начинать разговор придется ему. С театральным интересом он окинул взглядом крохотную кабинку.

— Вы уверены, что здесь поместятся трое?

— Трое? — Эшли сухо улыбнулась и покачала головой. — Нет, Мэри к нам не присоединится. Она боится знакомить меня со своим молодым мужем.

Логан вопросительно поднял брови.

— Нет, я не о том, о чем вы подумали. — Эшли снова улыбнулась — на сей раз шире и искреннее. — Мэри опасается, что я выдам Полу какую‑нибудь ее страшную тайну. Например, расскажу, как в девятом классе она выкрасила волосы в пурпурный цвет.

Подошла официантка с меню. Логан любезно предложил Эшли сделать заказ на обоих, и она попросила стейки, чили и без колебаний, ответила «да», когда официантка спросила, посыпать ли мясо крупными кольцами лука.

Судя по всему, к романтическим поцелуям при луне эта девушка не стремилась.

— Как ваша рука? — поинтересовалась Эшли, когда официантка скрылась. — Рана у вас довольно неприятная.

Логан машинально взглянул на свою руку и с легким изумлением обнаружил на ней повязку. Надо же, и думать забыл об этой растреклятой царапине!

— Ничего, выживу, — ответил он, с удовольствием прихлебывая холодное горькое пиво. — А клиника у вас очень симпатичная. Хотя, на мой вкус, великовата. Приемную я нашел не с первого захода.

Словно бы невзначай заговорив о работе, Логан сделал верный ход: Эшли откинулась на спинку скамьи и глаза у нее немного потеплели.

— У нас очень много работы, — объяснила она, и полные губы снова раздвинулись в той самой улыбке, от которой внутри у Логана что‑то сладко и мучительно сжималось. — В нашей поликлинике принимают два терапевта, три узких специалиста, а кроме того, у нас есть хирургическое отделение и отделение скорой помощи. Вот и крутимся, как можем.

— И управляете всем этим бедламом вы. — Он не задавал вопрос, а констатировал факт. — Я ведь там был, помните? И все видел. Все вопросы — к вам, все претензии — к вам, все телефонные звонки — к вам…

— Вы удивительно много разглядели, особенно если учесть, что в приемной находились всего несколько минут, — сухо заметила Эшли, снова выпрямившись и расправив плечи.

— А еще я разглядел, что, просмотрев мою анкету, вы резко перестали улыбаться. — Логан подождал, пока официантка поставит перед ними две глубокие тарелки с дымящимися чили и удалится. — Может быть, объясните, почему?

— Какая наблюдательность! — проворчала Эшли, долго и старательно разворачивая целлофановый пакетик с крекерами, прилагавшимися к чили.

Логан умел ждать. Вот и сейчас он ждал — попутно размышляя, почему ему вздумалось сравнить ее глаза с конским каштаном. Сейчас Эшли казалась ему куда больше похожей на олененка, застигнутого на дороге ярким светом фар.

Наконец она пожала плечами, глубоко вздохнула и оторвала взгляд от крекеров.

— Ладно. Я думала подождать с этим до конца ужина, но, наверное, вы правы. Нет смысла притворяться, что у нас с вами обычное свидание. — Она наклонилась к нему, чтобы подчеркнуть свои слова. — Потому, что это совсем не так.

Логан, вскинув бровь, замер с вилкой у рта.

— Значит, наше свидание необычное?! Эшли, дорогая, вы просто исполняете мои самые заветные желания! А я‑то уж после чили и лука совсем потерял надежду!

— Да вы просто невыносимы! — Эшли схватила пакетик крекеров и нетерпеливо разорвала его пополам. Крекеры разлетелись во все стороны. — Вот, смотрите, что я из‑за вас наделала!

— Да вы все равно их не заказывали, — протянул Логан.

Он понимал, что злит девушку, но не мог остановиться — очень уж ему нравилось, как пылает гневный румянец у нее на щеках.

— Так все же, почему вы меня ненавидите? Мое существование противоречит вашим принципам?

— Очень может быть, Каллахан! — выпалила Эшли. Но в следующий миг плечи у нее поникли. — Простите. Я веду себя очень грубо…

— Вовсе нет.

Повинуясь внезапному импульсу, Логан протянул руку и сжал ее ладонь. Рука у Эшли оказалась теплой и мягкой. Такие, моют душистым мылом и смазывают благоуханными кремами.

— Я тоже вел себя не лучшим образом. Но с этой секунды обещаю быть пай‑мальчиком. Честное слово скаута. А теперь объясните, чем я вам не угодил.

Эшли отодвинула от себя тарелку.

— Все дело в вашей фамилии. Каллахан. Я так долго проклинала это имя, что, когда увидела его на бумаге, я… боюсь, я повела себя глупо. Совсем по‑детски.

Логан понимающе кивнул — хотя пока что ровно ничего не понимал.

— Фамилия… Так‑так. Значит, вы не любите Каллаханов. За что же? Какой‑нибудь Каллахан в первом классе дергал вас за косички?

Она бросила на него сердитый взгляд.

— Вы, кажется, обещали больше надо мной не издеваться!