Теперь остается рассказать о нас с Джоан, это и будет печной трубой на крыше моего рассказа. Приходится признать, что дом, который мы с ней строили, тоже рухнул пару лет назад. Мы остаемся друзьями — ни в какие судебные битвы по поводу алиментов или прав на детей вступать не пришлось, — но что есть, то есть.

А где же окна? Откуда приходит свет?

Берни, дружище, прости, но ответа на этот вопрос у меня нет. Не уверен даже, что в этом конкретном доме вообще есть какие-то окна. Может, свету придется проникать какими-то своими путями, отыскивая щели и трещины, оставленные тут и там бездарным строителем, и если так оно и есть, то смею заверить, что хуже всего от этого именно мне. Бог его знает, Берни; наверняка во всем этом где-нибудь должно быть окно для нас для всех.