Чтобы как-то исправить ситуацию, ведьма подбежала к подруге и обняла ее за плечи.

— Ох, прости меня, Шанталь. Я сказанула лишнего. Забудь обо всем. Я вовсе так не думаю.

Девушка убрала руки от лица и смущенно улыбнулась.

— Это ты меня прости. Я виновата перед вами и не знаю, что делать.

— А ничего особенного делать не нужно, просто сними с шеи Кларка амулет и принеси его Сгаташ.

Шанталь еле сдержала еще один рвущийся наружу стон.

— И постарайся не затягивать. Время идет.

— Королева очень сердится на меня?

Кларелиш махнула рукой вставая.

— Совсем нет. Единственный, кто бесится, — это Эвклид. Но этого старого падальщика давно уже никто не воспринимает всерьез. Место ему на городской свалке с себе подобными.

Она наклонилась и чмокнула Шанталь в щеку.

— Ладно, мне пора. Скоро увидимся. И поторопись.

Когда за подругой закрылась дверь, девушка села на кровати и, согнув ноги в коленях, обхватила себя руками. Никогда в жизни она ещё чувствовала себя настолько одинокой. Как никогда ей хотелось услышать добрый голос Сигрит, чтобы мать коснулась ее рукой и сказала, что все будет хорошо.

— Ох, мамочка. Прошу, дай мне знак, как же поступить.

— Шанталь! Шанталь! По-мо-ги!

Дикий крик Портрета ворвался в тревожный сон девушки. Она металась головой по подушке, влажные волосы прилипли к голове, по лицу струился пот.

Ей снился нижний мир Девола. Демонический алый огонь окружал ее повсюду, хватая своими щупальцами, словно руки ведьм. Он обжигал и ранил, оставляя на коже черные ожоги. Шанталь стояла на раскаленных углях босыми ногами и кричала от нестерпимой боли. Вокруг нее в безумном танце кружились бесы. Они визжали и хихикали пританцовывая, отбивали копытами ритм и пытались дотянуться до нее своими свиными рылами.

Девушка была одна, совсем одна. Никого не было рядом. Стоя в одной лишь ночной рубашке, она кричала и плакала, звала на помощь. Но никто не слышал ее, никто не хотел прийти на помощь.

— Агнец! Агнец! — хрюкали бесы и тянули к ней свои лохматые лапы.

Огонь пожирал ее изнутри, он прокрался в сердце, и его пламенные черви грызли ее плоть. По щекам девушки струились слезы. Она схватилась за волосы, но и они уже были охвачены огнем. Ужас нахлынул на нее безжалостной волной, проникая в кровь и плоть, вызывая дрожь в руках. Девушка хотела кричать сильнее, хотела голосом заглушить ту неистовую боль, что раздирала ее на части. Но голос охрип, и из пересохшего рта вырвался лишь сухой всхлип.

— Шанталь! Мы умираем! Где ты? — этот голос, такой знакомый, такой родной, пришел будто извне.

Девушка застонала и заворочалась на скомканной влажной постели.

— Шанталь!

Наконец она вырвалась из коварных лап ночного кошмара и с диким криком села на кровати. Девушка заморгала, привыкая к темноте. Несколько секунд она потрясенно глядела по сторонам, прикоснулась руками к мокрой коже на лице, а затем испугано схватилась за сердце.

— Дом! Сибила! Портрет!

Вскочив с кровати, она, босая и в одной ночной сорочке, выбежала за дверь.

Беда, беда! На глаза девушки навернулись непрошеные слезы. Она заставляла свое тело шевелиться, но, как назло, после долгого времени, проведенного в постели, ее ноги отказывались слушаться.

Шанталь бежала так быстро, как могла. Через минуту она уже была в конюшне. Схватив первую попавшуюся лошадь, а ей оказалась гнедая кобыла по кличке Макавити, она взобралась на нее без седла и направила животное в лес.

Дарок проснулся от дикого ржания, доносившегося из конюшни. Он подбежал к окну в своей комнате и взглянул в него как раз, чтобы увидеть, как хрупкая фигурка в одной лишь рубашке, сидя на лошади, мчится прочь от особняка.

— Шанталь! — испуганно прокричал он, совсем забыв, что может своим криком разбудить весь дом.

Первое, о чем подумал мужчина, было то, что девушка решила его покинуть. С тех пор, как к ней с визитом явилась подруга-контрабандистка, Шанталь была сама не своя. Вечером она отказалась от ужина, заперлась в своей комнате и ни с кем не хотела говорить. А сейчас так вообще сбегает от него?!

Дарок второпях натянул на себя бриджи для верховой езды и босиком выбежал из комнаты. Он оседлал вороного жеребца Смерча и бросился вслед за беглянкой.

— Я уже. Я скоро, — повторяла себе Шанталь, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Слезы струились по ее щекам, и девушка надеялась, что это от встречного ветра, а не от того, что она не может справиться со своими нервами.

Она успеет, обязана успеть.

Впереди ее ждала глубокая чаща. Ветки деревьев лезли в глаза, ударяли по щекам, цеплялись за волосы. Шанталь ни на секунду не замедлила хода своей кобылы. Ее лошадь взмокла и прерывисто дышала, мчась бешеным галопом по грязи, через лес. Всадница ощущала, как яростно движется под ней огромное животное, как сгибаются и вновь распрямляются его плечи.

Позади послышался топот копыт. Девушка обернулась, чтобы увидеть, как сквозь тьму ещё один всадник догоняет ее. Налетевший из ночного мрака ветер ослепил ее, опутав лицо прядями волос. Казалось, сердце внезапно остановилось и тут же застучало громче, перекрывая стуком грохот копыт позади. Преследователь был уже в нескольких шагах. Вряд ли ее кобыле удастся уйти от погони, тягаться дальше с мощным боевым конем.

Но потом Шанталь удалось справиться с бешеным ветром. Она откинула волосы назад и часто заморгала, избавляясь от слез, застилавших глаза.

Дарок! Да это был он.

Сидя на крупном черном коне, мужчина, словно мрачный призрак, с каждым шагом своего животного настигал ее.

Шанталь облегченно выдохнула и снова уставилась вперед, где сквозь лесной мрак густо растущих деревьев, желтая луна освещала ей дорогу домой.

— Шанталь! — послышался сердитый голос сзади, но она не обернулась.

В воздухе потянуло гарью, и сердце девушки едва не выскочило из груди. Ударив кобылу по бокам голыми коленями, Шанталь пригнулась к шее своей лошади и попыталась заставить ее бежать быстрее.

— Стой! — кричал ей вслед Дарок. — Подожди!

— Не могу! — ответила ему девушка, даже не обернувшись.

Ее черные, как полночное небо, волосы развевались на ветру, рубашка сильно задралась, обнажая молочную белизну икр. Шанталь летела таким безумным галопом, что вот-вот могла свалиться на землю. Дарока охватил небывалый гнев.

— Какого демона, Шанталь?! Остановись, я тебе приказываю!

Но упрямица не послушалась. Она лишь сильнее пригнула голову, чтобы торчащие тут и там ветки не исцарапали ее лицо. Запах дыма становился сильнее. Шанталь ледяными руками впилась в гнедую гриву, мысленно умоляя лошадку двигаться быстрее.