— Что такое? Что случилось?!

— Чудовище! — простонала Лейси. — Беги, пока оно тебя не сожрало!

Вырвавшись, девочка побежала вслед за остальными.

И тут Алли увидела его. Ей ещё никогда не доводилось видеть такого ужасающего создания: тошнотворно-зелёное чудище, покрытое острыми, как бритва, чешуйками; в качестве головы у монстра было огромное налитое кровью глазное яблоко, которое вместо ресниц обрамляли щупальца, и на конце каждого щупальца зияла прожорливая зубастая пасть.

... И при виде этого невероятно мерзостного создания свечение Алли полыхнуло пурпуром глубокой верной любви.

* * *

Путешествие Майки и Кларенса в Сан-Антонио нельзя было назвать увеселительной прогулкой. Достаточно упомянуть, что при этом им пришлось задействовать множество необычных способов передвижения в обоих мирах.

На детскую площадку Майки и его спутника привело не что иное, как сладкий запах Ника. Не будь его, бродить бы им по улицам Сан-Антонио до бесконечности, как это случилось с Алли, когда ей несколько недель не удавалось проникнуть в тайну скинджекеров-маньяков. Но стоило только Нику выйти из укрытия, как он, сам того не зная, стал маяком для любого, кто хотел его разыскать.

Они нашли Ника в тот момент, когда на тридцатом этаже между Алли и Милосом разгорелась битва. При виде Ника, да вдобавок ещё и множества послесветов, ожидающих на детской площадке, Кларенс опешил. Он никогда ещё не видал такого количества «призрачат», как он называл детей-призраков. Майки же сразу направился к Нику, который смотрел на него в полном замешательстве.

— Майки? — сказал Ник.

В лице его почти сразу же произошли перемены. Неестественно круглая голова приобрела более определённые, человеческие, очертания.

— Ты нашёл Алли? — накинулся на него Майки, не подозревая, что её дух только что пролетел над ними и канул в офисное здание за квартал отсюда.

— Алли! — воскликнул Ник с неподдельной радостью. — Вот как её зовут!

Теперь на его лице появились брови, а карие глаза обзавелись веками и поморгали.

— Ну конечно, её так зовут! Ты её видел?

Ник покачал головой.

— Нет. Но я теперь вспоминаю: мы перешли с ней вместе! В лесу.

И когда он заулыбался, на том месте, где только что была пустая дырка, теперь сверкали зубы.

— Здесь что-то ужасно не так, — промолвил Кларенс, указывая междумирной рукой на детскую площадку. — Эти ребятишки попали в ловушку!

Поначалу Майки думал, что доносящиеся до его ушей крики издают играющие дети, но теперь он понял, что это вопли ужаса. Ребята тщетно пытались протиснуться между прутьями или перелезть через увенчанный остриями верх ограды, а вокруг площадки стояли послесветы, словно в ожидании каких-то событий.

— Ник, что здесь происходит? — спросил Майки.

Ник ткнул пальцем вверх, и только сейчас, задрав головы, Майки и Кларенс увидели связку массивных балок, висящую прямо над площадкой для игр.

— Они собирают урожай душ, — сказал Ник. — Но мне кажется, это нехорошо. А вы как думаете?

Майки не промолвил ни звука. Ответ можно было прочитать на его лице.

Кларенс, в душе по-прежнему остававшийся спасателем, опомнился первым и начал действовать.

— Так, я помогаю живым, а вы разберитесь с этими жуткими призрачатами!

Затем он разбил водительское окно стоявшего рядом автомобиля, открыл багажник и живой рукой выхватил оттуда монтировку. В следующее мгновение он уже нёсся к воротам, выходящим с площадки в проулок. Подлетев к ним, он принялся сбивать монтировкой велосипедный замок.

У Майки не было возможности помочь живым, а его единственным оружием против послесветов являлся страх. Он черпнул в глубине самой чёрной ямы своего воображения, вытащил на свет совершенно мерзопакостное страшилище и трансформировал себя в непередаваемо противную, зловонную до тошноты жуть с щупальцами, подобной которой не видели ни в этом, ни в другом мире. Затем он с рёвом ринулся на площадку для игр; при этом разверстые на кончиках щупалец пасти, полные страшных зубов, выли каждая в своей тональности, создавая непереносимый для слуха диссонанс.

Послесветам достаточно было одного взгляда на этот ходячий кошмар, чтобы, позабыв о своей миссии, броситься наутёк. Но в живом мире детишки по-прежнему сидели в ловушке. Как ни старался Кларенс, как он ни колошматил по проклятому замку, тот не поддавался. Тогда старый пожарный попытался с помощью монтировки снять ворота с петель...

* * *

— Ты что, очумел?

Дверь в кабину башенного крана распахнулась, и Лосяра оказался лицом к лицу с разъярённым прорабом.

— Я... Я...

— Почему ты до сих пор не сбросил их?!

Лосяра мгновенно сообразил, что перед ним Милос, но облегчения это ему не принесло.

— А может, не надо, а, Милос? Ну, то есть, это же всего лишь детишки...

— Нам нужны дети всех возрастов, дубина! Мэри на меньшее не согласна! — И видя, что Лосяра не пошевельнул и пальцем, Милос пригрозил: — Давай, выполняй. Не то мне придётся самому взяться за дело.

— Хорошо, — сказал Лосяра. — Вот ты и делай тогда.

Милос в бешенстве уставился на него. Затем без малейшего колебания нажал на кнопку.

* * *

Майки, распугав всех послесветов и пока не снимая личины монстра, обернулся к Кларенсу — тот как раз снял ворота с петель; и в эту же секунду груз тяжёлых стальных балок начал своё падение с тридцатиэтажной высоты. Живые дети выскакивали в открывшийся проём, балки летели к земле, а Майки услышал позади себя голос:

— Майки, это ты?

Алли! Звуки её голоса мгновенно загнали чудище обратно в глубины сознания Майки, и он снова стал самим собой. Алли побежала к нему, и только собралась кинуться ему на шею, как вдруг грохнуло так, что содрогнулись оба мира.

Звездолёт был сделан на совесть, но даже сверхпрочный пластик не в состоянии выдержать, когда на него валятся тонны закалённой стали. Груз падающих балок не просто разбил «джунгли», он уничтожил, распылил их. Взметнулся фонтан обломков, кусочки пластика разлетелись во всех направлениях, даже асфальт под снарядом треснул от удара. Директор и учителя, проскочившие через ворота последними, получили заряд пластиково-асфальтовой шрапнели, но пусть и болезненные, эти раны не были смертельны. К тому же большие тела взрослых прикрыли убегающих детей.

От площадки для игр осталось лишь воспоминание, но дети не пострадали.

Когда Алли и Майки взглянули на то место, где некогда стоял пластиковый космический корабль, их глазам представилось потрясающее зрелище. В живом мире звездолётные джунгли были разрушены, но в Междумире происходило нечто невероятное: на их месте сгустился сверхъестественный туман; он словно обрёл собственную жизнь и цель и начал менять цвет с бледно-зелёного на различные оттенки серого и голубого. Как будто сам космос дохнул в невидимую литейную форму, размером и очертаниями в точности повторяющую погибшие «джунгли». Пару секунд звездолёт мерцал и переливался в воздухе, словно мираж, а в следующее мгновение обрёл прочность. Вся детская площадка, погибшая для живых, стала теперь частью Междумира.