– Да ладно тебе, почему ты так заботишься о Кэтрин? – продолжила я. Я почти слышала, как работает его мозг, и пыталась понять, что он замышляет. Очень уж умным он не был.

– Я не знаю, где она сейчас, зато мне известно, где она будет завтра.

Я села еще прямее.

– Где? Что она собирается делать?

– Как ты сама сказала, она уезжает. Ей, похоже, все здесь порядком надоели.

– И куда она направляется? – повторила я вопрос, стараясь не раздражаться. – Она сказала тебе об этом?

– В Уэст-Кантри, наверное. А может, в Ньюквей? Точно не помню. У нее билет на утренний поезд.

Сердце у меня упало. Мне было нужно найти ее до ее отъезда. Если она покинет наши места, будет практически невозможно снова найти ее, а мне необходимо вернуть амулет.

Я отпила лимонада, изучая при этом Роба и стараясь сохранять спокойствие.

– Вы двое, похоже, хорошо ладите. Жаль, что она уезжает.

– Ну, между нами есть определенное… взаимопонимание, это правда.

– Так что же ты тогда теряешься, Роб? Она великолепна. И умеет побеждать, а это твой тип.

– О, у меня все на мази. Только я не уверен, что хочу иметь дело с ее тараканами, – несколько высокомерно ответил он.

– Правда? И что это за тараканы?

Он стрельнул в меня понимающим взглядом.

– Не морочь мне голову, Алекс. Ты все знаешь о Кэтрин и о ее странностях.

– О каких именно странностях ты говоришь?

– К ней в голову приходят довольно необычные идеи, а свои проблемы она решает порой нетрадиционными способами, ты согласна со мной? – Он жестом показал на мою щеку.

С этим было не поспорить.

– Я не стану включать ее в список людей, которым отправлю открытки на Рождество, это точно. Так что, мм… – Я задумалась, изо всех сил стараясь изобрести что-нибудь такое, что заставит его полностью расколоться. – Почему бы тебе не закрыть глаза на ее странности, раз уж между вами есть «взаимопонимание»?

– Ну, я об этом как-то не думал, но должен признать, мы с ней хорошо провели время. – На его лицо вернулась самодовольная улыбка.

– Значит, вы должны сегодня с ней встретиться, учитывая, что это будет ее последний вечер здесь? Почему бы вам немного не выпить, пока ты будешь помогать ей паковать вещи?

Он рассмеялся фальшивым смехом:

– У меня другие представления о веселом вечере, это уж точно.

– Правда? А почему бы и нет? Она дала тебе от ворот поворот?

– Нет! С какой стати?!

– Понятно. Даже тебе трудно иметь с ней дело, правда? – И я удостоила его сладчайшей улыбкой.

– Просто мне не хочется тащиться отсюда в Норт- Шин. – Он внезапно замолчал и сконфузился. Я чуть вздернула бровь.

– А где это, Роб? Норт-Шин. Она там живет? И завтра утром отправится туда на поезде?

Он выглядел загнанным в ловушку.

– Ты о чем? Я ничего подобного не говорил!

Я улыбнулась про себя. Роб как на духу выдал мне то, что я хотела знать.

Он какое-то время молчал, болтая остатками пива в стакане. И наконец посмотрел на меня.

– Ты считаешь себя ужасно умной, Алекс, но ведь это у тебя такое разноцветное лицо.

Он допил свой напиток и поставил стакан точно посередине стола.

– Рад был повидаться с тобой. Мы славно выпили и поболтали. Без обид, а?

– На что? На что мне обижаться.

– Ты сама все знаешь. – Он встал, и мне неожиданно стало холодно в его тени. – Увидимся.

Я смотрела, как он идет прочь, со смешанными чувствами: некоторым раздражением и разочарованием, но более всего – с торжеством. Кэтрин обманула меня. Где-то, не так уж далеко отсюда, мой амулет ждет меня. А вместе с ним Кэллум.

Я знала, что сделаю следующим утром. Позволить себе упустить Кэтрин я не могла. Если она сядет на поезд, идущий в Лондон, амулет будет потерян для меня окончательно и бесповоротно, словно его и в самом деле раздробят камнем. Ночью я не спала, пытаясь вспомнить детали того, что видела в тот день сквозь дождь. Было так пасмурно, что для нее не составило труда выдать фальшивый амулет за настоящий. А если я считала, что он уничтожен, то уже не было никакого смысла гоняться за ней и дальше. Оливия была права: Кэтрин – это воплощение зла.

Я изучила расписание и вышла из дома задолго до отхода поезда. Предыдущим вечером Джош вернулся домой поздно, но мне удалось избежать длинного разговора с ним и залечь спать. Было ясно, что фестиваль оказался хорошим; Джош выглядел усталым, и когда я просунула голову в дверь его комнаты на следующее утро, крепко спал. Я оставила ему записку и поспешила на станцию.

Даже в шесть утра вагон был полон людей, направлявшихся на работу. Все они выглядели одинаково несчастными, и все молчали. Выбираясь против течения из поезда на платформу в Норт-Шин, я раздумывала над вариантами дальнейших действий. Мне повезло в том, что здесь был только один вход – узкий мост, ведущий на платформу посередине. Я расположилась так, чтобы видеть всех, кто идет по мосту, прежде, чем они заметят меня. Для некоторой маскировки я натянула на голову капюшон худи.

Спустя несколько часов и бесчисленного количества поездов, подъезжавших и отъезжавших, мое внимание привлек отблеск солнечного света на чьих-то волосах. Знакомое темное золото заставило мое сердце екнуть при виде головы на мосту. Я поплотнее натянула капюшон, когда она повернулась, чтобы спуститься на платформу.

Это была Кэтрин в огромных темных очках и с небольшой сумкой на колесиках. Сумка, по всей вероятности, не была тяжелой, поскольку она с легкостью преодолевала с ней большие пролеты ступенек и выглядела уверенно и элегантно, когда катила ее к билетной кассе.

В ту секунду, что она исчезла у меня из вида за маленьким зданием, я побежала к скамейке на платформе и достала газету. Низко склонившись, я подняла ее так высоко, как только это было прилично – я не хотела, чтобы меня приняли за плохого сыщика. Краешком глаза я наблюдала за тем, как она прошла мимо кассового окошка и вышла на платформу. Она посмотрела на информационное табло, а потом на часы. Амулет мне был не виден, я с трудом преодолевала искушение прыгнуть на нее и повалить на землю. Я собиралась следовать за ней до тех пор, пока мы не окажемся в каком-нибудь более уединенном месте, и потребовать его обратно. Физически я была довольно слаба, но знала, что ее желание обладать амулетом не шло ни в какое сравнение с моим. Я могла одержать победу, и когда я посмотрела бы ей в глаза, она поняла бы, что шансов у нее нет. Просто мне были не нужны многочисленные свидетели, и потому я засунула сжатые кулаки в карманы и стала ждать.

Она застала меня врасплох, когда села на поезд, идущий из Лондона, а затем я чуть было не упустила ее, сошедшую с поезда в Ричмонде. Я не успела осознать, что это она, но увидела огромные очки и поспешно покинула поезд. Она стояла на платформе и изучала карманное расписание. Я увернулась от людей, идущих по платформе, и, нырнув за старую будку контролера, следила за ней через грязное стекло, не слишком беспокоясь о том, что меня тут обнаружат.