***

После сытного завтрака хочется валяться в гамаке и смотреть на качающиеся верхушки сосновых деревьев и проплывающие мимо пушистые облака, лениво разговаривая и прижимаясь к Давиду. Первое время именно так мы и делаем. Тело наполняется слабостью, веки прикрываются, наши пальцы сплетаются в плотный замок и когда Юсупов предлагает прокатиться на лошадях, первое, о чем я думаю, что он шутит.

Пытаюсь отговорить его от этой затеи, ведь я никогда не каталась верхом. Да что там, я живых лошадей вблизи ни разу не видела, но если Давид что-то решил, то переубедить его в обратом почти невозможно.

Прогуливаясь по просторной территории, жалею только о том, что не взяла с собой запасные вещи. На мне джинсы, футболка и тонкая синтепоновая куртка, в которой именно сегодня невероятно жарко. Любая другая на моём месте вприпрыжку побежала бы за Давидом хоть на край света: и на лошадях кататься, и на вертолёте, и с парашюта прыгать, а я трусливо прошу его свернуть назад. К примеру, та же Нина… Интересно, отношения с ней у Юсупова продолжаются до сих пор? Когда мы развелись, он продолжил спать с ней?

Тряхнув головой, выбрасываю из себя эти вопросы. Сегодня особенный день и для меня, и для него и мысли должны быть особенные. Какая к чёрту разница, что было во время и после? С ней или с какой-либо другой, если именно сейчас нам друг с другом хорошо. И праздник свой он встречает не с Ниной, а со мной.

Инструктор по конному спорту проводит для меня короткий инструктаж. На словах всё ясно как белый день, но стоит мне только забраться в седло лошади по имени Снежка, как тело деревенеет, и я забываю о том, что дальше делать. К счастью, Юсупов берёт управление лошадью в свои руки. Он едет рядом и придерживает мою Снежку за повод. К концу прогулки мне удается расслабиться и даже самостоятельно управлять лошадью.

- Если бы ты предупредил, где мы проведём день, я бы взяла с собой купальник, - произношу с шутливым укором, глядя на то, как Давид садится в подсвечивающийся разноцветными огоньками джакузи.

После конной прогулки мы плавали по реке на лодке. Тоже вдвоем. Давид ловко управлял веслами, а я сидела рядом и заворожено смотрела на его широкие плечи и перекатывающиеся под футболкой мышцы, наплевав на красивую природу по обе стороны, лес и зверушек. Было как-то совершенно всё равно на пейзажи. В какой-то момент хотелось себя ущипнуть, настолько нереальным казался мне сегодняшний день. На моей памяти такого не было ни разу, чтобы Давид уделял мне всё своё свободное время, выключив телефон. И эти моменты были далеки от жалости, я отчётливо это понимала.

- Тебе не нужен купальник, - отвечает Юсупов.

Щёки краснеют от стыда, но раздеваться я всё же начинаю. Первой улетает куртка куда-то в сторону шезлонга.

- Вдруг нас увидят? – оглядываюсь по сторонам.

Вокруг темно, соседние домики не светятся. Сегодня я не встретила никого кроме нескольких человек персонала. Может, не сезон?

- Я забронировал весь этот комплекс, поэтому кроме тебя и меня здесь никого не будет, - произносит спокойным тоном Давид.

С каким-то особым удовольствием стягиваю с себя футболку, не глядя бросаю её в сторону куртки. На улице стемнело и стало ветрено. Осень она такая, только днём может быть обманчивое тепло.

Кожа покрывается мелкими мурашками от холода и предвкушения близости с Юсуповым. Завожу руки за спину, расстегиваю бюстгальтер и быстро снимаю его. Соски моментально становятся твёрдыми и немного покалывают. Не только от погоды, но и от голодного взгляда мужчины, который сидит напротив и с особым прищуром смотрит на мой неловкий для него стриптиз.

Джинсы вместе с трусиками снимаю следующими. Прикрываю ладонью лобок, другой рукой кое-как закрываю грудь, словно не верю в то, что нас никто не видит, и подхожу к джакузи.

Вода оказывается горячей в сравнении с температурой воздуха. Медленно погружаюсь по шею, сажусь напротив Давида и удовлетворённо откидываюсь на бортики.

- Так и будешь там сидеть? – насмешливо вскидывает брови Юсупов. – Я не кусаюсь, Катя.

Внизу живота распаляется самый настоящий костёр… Я же знала, что он захочет. Прямо в воде захочет.

- Иди ко мне, - произносит Давид вкрадчивым голосом.

Осторожно перемещаюсь по бортикам, чувствуя, как под водой Юсупов перехватывает меня за кисть руки и тянет к себе. Перекинув одну мою ногу через бедро, усаживает сверху. Здесь не просто тепло, горячо. Между ног ощущается внушительная твёрдость, не стесненная барьером в виде плавок или шорт. Он тоже полностью обнажен, но не спешит входить в меня, распаляя до предела.

- Мне кажется, что утром я проснусь, а ты исчезнешь, - шепчу негромко и смотрю на его широченную грудь, по которой быстро-быстро стекают капли воды.

Наши тела и лица подсвечиваются красными, синими, желтыми, фиолетовыми огнями. Красиво, чёрт возьми. И романтично, словно в сказке.

- Я никуда не исчезну, - отвечает Давид, опуская ладони на мою поясницу.

Дёргаюсь, словно оголённый нерв.

В темноте его глаза похожи на ночь, такую же непроглядную и глубокую. Пленят, дурманят и полностью себе подчиняют.

- Честно не исчезнешь?

- Честно, - кивает он.

- Расскажи мне, что будет завтра? Брат попросил закрыть ресторан, в котором я работаю, ради сходки криминальных авторитетов. Мы повздорили с ним по этому поводу.

- Тебе нравится там работать? – спрашивает Давид, слегка нахмурившись.

- Я сообщила Жене о том, что хочу уволиться. Он не отпустил. Сказал, что меня ждёт двухнедельная отработка, за время которой я попытаюсь найти новую работу, в кофейне или кондитерской, где гораздо спокойнее, пусть и менее прибыльнее.

- Почему ты не хочешь открыть своё дело? – настаивает Юсупов. – Те деньги целиком и полностью твои, можешь свободно ими распоряжаться.

Замолкаю, потому что правда не знаю, что ответить на этот вопрос. Я доставила Давиду много проблем, а он при разводе со мной ещё и деньги вручил... Любой другой пинками под зад выгнал.

- Ты словно прощаешься сейчас со мной, - голос отчего-то при этом предательски дрожит.

- Глупая. Не произойдет ничего того, за что тебе стоило бы волноваться, - мотает головой Давид.

- А если ты не согласишься сменить человека, который управляет игровым бизнесом в городе, то что будет?

- Кать, давай не сегодня, - слегка раздражается он. – Пожалуйста.

В его голосе не мелькает ни одной тревожной нотки. Ничего того, что смутило бы меня или заставило напрячься. Давид знает, что делает. С ним обязательно будет всё хорошо.

Его ладони опускаются ниже, надавливают на кости. Прогибаюсь, прикрываю глаза, позволяя ласкать себя и гладить. Пальцы проходятся по коже, опускаются ниже, сжимают ягодицы и бёдра. Так настойчиво и грубо, что мне приходится закусить губы, чтобы не вскрикнуть. В конце концов мы же на улице. Обслуживающий персонал нас может услышать.