Дмитриев-Мамонов Александр Матвеевич – креатура Потемкина и его адъютант.

Григорию Александровичу и Екатерине он показался скромным, приятным и нечестолюбивым человеком, а вот другие писали о его заносчивости и корыстолюбии.

Екатерина считала его очень способным и даже привлекла к литературной деятельности: под ее руководством Мамонов написал несколько пьес на французском языке. Постепенно стал играть заметную роль при дворе, участвовал в беседах императрицы с разными сановниками, присутствовал при ее свиданиях с императором Иосифом II и польским королем Станиславом Понятовским.

Он был единственным из фаворитов, сумевшим сохранить хорошие отношения с наследником престола, будущим императором Павлом I.

Этот роман окончился внезапно: сплетники донесли императрице о том, что Мамонов ей изменяет с фрейлиной, госпожой Щербатовой. 20 июня 1789 года в «Дневнике» статс-секретаря Храповицкого записано следующее: «…перед вечерним выходом сама ее величество изволила обручить графа A. M. Мамонова с княжной Щербатовой; они, стоя на коленях, просили прощения и прощены». Екатерина II, подарив Дмитриеву-Мамонову на свадьбу 100 тыс. руб. и свыше 2200 душ крестьян, удалила его от двора.

Дмитриев-Мамонов был вынужден уехать в Москву, где сильно скучал. Жену свою он не любил. По замечанию Головкина, «он был ни тем, ни сем, и ни чем-либо вообще; у него было лишь одно развлечение – изводить свою жену, которую он без конца обвинял в том, что она является виновницей его полного ничтожества». Супруга родила ему сына, но в такой обстановке мальчик вырос не вполне нормальным психически. Имение, где тосковал отставной фаворит сохранилось – это т. н. «Мамонова дача» на Ленинском проспекте.

Платон Александрович Зубов – родился в старинной дворянской семье. Образования не получил, но хорошо говорил по-французски. В 1789 году начал службу поручиком Конной гвардии.

Платон Зубов. Иоганн Лампи. 1792 г.

Этот глупый, невежественный, тщеславный, но очень красивый молодой человек стал последней любовью Екатерины II. Он постоянно вмешивался в дела, причиняя один лишь вред. Хамил Суворову, Воронцову и Безбородко. Обладал множеством титулов и званий: был светлейшим князем, генерал-фельдцейхмейстером, генеральным директором над фортификациями, главнокомандующим Черноморским и Азовским флотами, генерал-губернатором Новороссии, почетным любителем Академии художеств и др. Сочинял химерические проекты, вроде плана покорения Персии, который был принят влюбленной стареющей Екатериной к исполнению.

После смерти в 1796 году Екатерины II Зубов моментально потерял всякое значение. В 1801-м был участником убийства Павла I. При Александре I жил в одном из своих имений, был очень богат и отличался крайней жестокостью по отношению к крепостным, за что даже получил от императора выговор.

В список не вошли некоторые мимолетные увлечения императрицы, те фавориты, о которых порой неизвестно ничего, кроме фамилий: Страхиев, Станов, Ранцов, Левашев, Мордвинов, Милорадович, Миклашевский, Высоцкий… – всего ретивые историки насчитали более двадцати фаворитов.

«Конец ее царствования был отвратителен…»

Екатерина любила нравиться. Неважно, какой она была, важно, какой она казалась. «Говорить и делать – разное», – написала она однажды по поводу знаменитой книги Макиавелли.

В России распространялись идеи Просвещения, действовали вольные типографии, театры, учебные заведения, разнообразные кружки и общества… И Екатерина радовалась, считая все это благом для страны.

Все изменилось после Французской революции и последовавшего за ней террора и казни Людовика XVI и его семьи. Увидев, сколько страшное, чудовищное воплощение могут обрести любимые ею мысли французских просветителей, Екатерина словно очнулась от сна. С этого момента она резко изменила свои взгляды и перестала либеральничать. Приказала выслать из России всех французов, заподозренных в симпатии к революции, а всем русским, пребывающим во Франции, – вернуться на Родину.

В 1794 году в письме Гримму Екатерина с горечью напишет: «Я вчера вспомнила, что вы мне говорили не раз: этот век есть век приготовлений. Я прибавлю, что приготовления эти состояли в том, чтобы приготовить грязь и грязных людей разного рода, которые производят, производили и будут производить бесконечные несчастья и бесчисленное множество несчастных». «Я ошиблась, – признается Екатерина, – закроем наши высокоумные книги и примемся за букварь».

Есть веские доказательства того, что Екатерина имела все основания беспокоиться за свою жизнь и за общественный порядок в России. Так, полиция получила донесение от шпионов, что французский агент Бассевиль получить задание убить императрицу. Обнаружить Бассевиля полиции не удалось. А. М. Тургенев писал, что «не только в высших кругах общества, но и даже в народе была тогда молва, что якобинцы и франкмасоны соединясь, умыслили отравить государыню ядом». Говорили о существовании заговора, «управляемого якобинцами из Парижа».

Существует легенда, что русские масоны, идейно связанные с якобинцами, планировали убийство императрицы и желали возвести на престол ее сына Павла, который сам был масоном.

Исполнение замысла было возложено на архитектора Баженова, а орудием убийства должен был стать дворец в Царицыне. Ловушка была устроена в спальне. Легенда даже передает ее конструкцию: под огромной кроватью императрицы находилась вторая такая же, соединенная с первой поворачивающейся осью. Верхняя кровать была тяжелее, но устойчивость конструкции придавал не слишком прочный штырь, фиксирующий верхнюю кровать на месте. Когда довольно грузная государыня легла бы почивать, то в первые часы никто бы ничего не заметил. Но от ее движений штырь должен был непременно сломаться, а двойная кровать – перевернуться на 180 градусов, так что более тяжелая ее половина оказалась бы внизу, теперь сама надежно фиксируя устройство. А императрица провалилась бы в каменный мешок, где если бы не погибла сразу от удара, то скончалась бы через несколько дней от голода и жажды.

Легенда говорит, что все было выполнено Баженовым в точности. Толстые плиты, из которых было сделано смертоносное ложе, глушили любые звуки. Но архитектор не смог стать убийцей и сам признался во всем Екатерине. За свою честность он поплатился отставкой и ссылкой. Участь остальных заговорщиков была тяжелее.

Прекрасный дворец был разрушен, а потом вновь возведен архитектором Казаковым по тому же самому проекту – но уже без ловушки.