«Фейсал загнал парня в переулок, чтобы не видела Тара, и избил до потери сознания, — рассказывает Мортенсон. — Я подбежал и остановил его. Мне пришлось проверить у парня пульс, чтобы убедиться, что мой телохранитель его не убил».

Грег хотел отвезти парня в больницу, но Байг не позволил. Он сказал, что этот тип получил по заслугам.

«Этому шайтану, этому дьяволу, еще повезло, что я не убил его, — сказал Байг. — Если бы я это сделал, никто бы в Скарду не осудил меня». Спустя много лет Мортенсон узнал, что, после того как жители города узнали, что тот человек проявил неуважение по отношению к жене доктора Грега, его подвергли настоящим гонениям — и ему пришлось уехать.

Отправив жену и дочь домой, Мортенсон провел в Америке еще два месяца. После создания женского центра мужчины Корфе решили спросить у Грега, не придумает ли он, как и им зарабатывать больше денег.

Вместе с братом Тары, Брентом Бишопом, Грег организовал первые в Пакистане курсы по подготовке носильщиков и проводников. Бишоп, как и его отец, был опытным, известным альпинистом: он покорил Эверест. Ему удалось убедить своего спонсора, фирму «Найк», выделить средства и оборудование для осуществления проекта Мортенсона.

«Носильщики балти успешно работали в самых сложных высокогорных условиях, — говорит Мортенсон. — Но у них не было никакой альпинистской подготовки». Во время экспедиций, организуемых Музафаром, Грег, Бишоп и «курсанты»-балти проходили по леднику Балторо. (Пищу им готовил ветеран подобных походов Апо Разак.) На леднике американские альпинисты обучали носильщиков приемам первой помощи, спасению людей, провалившихся в трещины, и умению пользоваться страховочным снаряжением.

У МЕСТНЫХ ПРОВОДНИКОВ НЕ БЫЛО АЛЬПИНИСТСКОЙ ПОДГОТОВКИ, ПОЭТОМУ ГРЕГ И ЕГО ДРУЗЬЯ ОБУЧАЛИ НОСИЛЬЩИКОВ ПРИЕМАМ ПЕРВОЙ ПОМОЩИ И СПАСЕНИЮ ЛЮДЕЙ, ПРОВАЛИВШИХСЯ В ТРЕЩИНЫ.

Кроме того, учащиеся курсов занимались устранением ущерба, каждый сезон наносимого леднику Балторо экспедициями иностранцев. В местах альпинистских лагерей возводились каменные туалеты: проблема засорения местности экскрементами стояла в этом регионе очень остро.

Также Мортенсон и Бишоп запустили в действие ежегодную программу переработки отходов. После каждого похода в горы носильщики возвращались с ледника с пустыми корзинами. Но могли на пути домой наполнять их мусором, оставленным альпинистами, — и получать за это деньги! За первый год осуществления программы из базовых лагерей К2, Броуд-пика и Гашербрума было вынесено больше тонны жестяных банок, стекла и пластика. Мортенсон организовал доставку вторсырья в Скарду, при этом носильщики получили плату, соответствующую весу собранного ими мусора.

МОРТЕНСОН И БИШОП ЗАПУСТИЛИ В ДЕЙСТВИЕ ПРОГРАММУ ПЕРЕРАБОТКИ ОТХОДОВ — ИЗ БАЗОВЫХ ЛАГЕРЕЙ К2, БРОУД-ПИКА И ГАШЕРБРУМА БЫЛО ВЫНЕСЕНО БОЛЬШЕ ТОННЫ ЖЕСТЯНЫХ БАНОК, СТЕКЛА И ПЛАСТИКА.

Когда зимние морозы сковали высокогорные долины Каракорума, Грег вернулся домой. Этот год стал одним из самых плодотворных в его жизни.

«Анализируя масштабы гигантской работы, которая была сделана, несмотря на фетву, не устаю удивляться: как мне это удалось? — вспоминает Мортенсон. — Откуда взялось столько сил?»

Столь напряженная и обширная работа заставила Грега в полной мере осознать, как велика потребность в его усилиях. И началась подготовка к весенней кампании борьбы с бедностью в Пакистане: ночные телефонные звонки, рассылка электронных писем членам совета директоров.

Жизнь продолжалась.

Ни человек, ни другое живое существо не может жить вечно под вечным небом. Самые прекрасные женщины, самые образованные мужчины, даже сам Мохаммед, слышавший голос Аллаха, — все старятся и умирают. Все временно в этом мире. Небо переживает все. Даже страдание.

Бова Джохар, поэт балти, дед Музафара Али

Мортенсон представлял, сколь непростым путем движется посланец Верховного совета аятолл на юго-восток — из Ирана в Афганистан и далее в Пакистан. Он будто видел внутренним взором маленького горного пони, пробирающегося по заминированной долине Шомали и высокогорным перевалам Гиндукуша. В седельной суме гонца лежало постановление Совета. Грег мысленно пытался задержать всадника, насылал перед ним камнепады, оползни и лавины. Надеялся, что путь его займет годы.

Ибо если гонец принесет недобрые вести, Мортенсону навсегда будет заказан путь в Пакистан…

ЕСЛИ ГОНЕЦ ПРИНЕСЕТ НЕДОБРЫЕ ВЕСТИ, МОРТЕНСОНУ НАВСЕГДА БУДЕТ ЗАКАЗАН ПУТЬ В ПАКИСТАН…

На самом деле красная бархатная коробочка с постановлением Верховного совета аятолл была отправлена из Кома в Исламабад почтой. Она благополучно прибыла в Скарду. Там постановление размножили и распространили среди клириков Северного Пакистана для публичного чтения.

Пока Верховный совет рассматривал дело Мортенсона, в Пакистан заслали шпионов, которым было поручено разузнать все об американце, работающем в самом сердце шиитского Пакистана.

«Из многих школ мне сообщали, что к ним приезжали странные люди и расспрашивали о программе обучения, — рассказывает Парви. — Не пропагандируют ли школы христианство? Не распространяют ли западный образ жизни и вседозволенность? Наконец ко мне приехал иранский мулла. Он откровенно спросил, видел ли я, чтобы „этот неверный“ пил спиртное или пытался соблазнить мусульманских женщин. Я честно ответил, что в моем присутствии доктор Грег никогда не пил спиртного, что он женатый человек, который уважает свою жену и детей, что он никогда не пытался обольстить женщин балти. Также я сказал мулле, что он может приехать с инспекцией в любую нашу школу. Я готов обеспечить ему транспорт и возместить все расходы на подобную поездку. „Мы уже были в ваших школах“, — ответил он и очень вежливо поблагодарил за то, что я уделил ему время».

Апрельским утром 1998 года Парви пришел к Мортенсону в отель «Инд» и сообщил, что их обоих вызывают в мечеть.

Грег побрился и надел лучшую рубашку.

Как и многое в шиитском Пакистане, мечеть имама Бара скрыта от глаз посторонних. Она стоит за высокими глинобитными стенами, которые не радуют глаз никакими украшениями. Внешний мир может видеть за ними лишь высокий сине-зеленый минарет с громкоговорителями, с помощью которых муэдзин созывает правоверных на молитву.

Грег и Парви прошли через внутренний двор и ступили под сводчатую арку мечети. Мортенсон отодвинул тяжелый коричневый бархатный занавес и оказался во внутреннем святилище храма. Ни один неверный никогда не переступал этого порога. Грег сосредоточился и переступил порог правой ногой, как того требовал исламский обычай.

МОРТЕНСОН ОТОДВИНУЛ ТЯЖЕЛЫЙ КОРИЧНЕВЫЙ БАРХАТНЫЙ ЗАНАВЕС И ОКАЗАЛСЯ ВО ВНУТРЕННЕМ СВЯТИЛИЩЕ МЕЧЕТИ. НИ ОДИН НЕВЕРНЫЙ НИКОГДА НЕ ПЕРЕСТУПАЛ ЭТОГО ПОРОГА.

Внутри его ожидали восемь членов Совета мулл в черных тюрбанах. По суровости, с какой поздоровался с ним Сайед Мохаммед Аббас Рисви, можно было предположить худшее. Грег с Парви опустились на роскошные исфаханские[52]ковры. Сайед Аббас предложил членам Совета сесть рядом, потом сел сам и положил перед собой небольшую коробочку из красного бархата.