Зачем Старк сказал мне прийти сюда? Неужели хочет приготовить мне что-нибудь поесть?

Я представила себе Старка в фартуке и слабо улыбнулась. Внезапно я поняла, зачем он привел меня сюда. В одном из огромных кухонных холодильников хранились пакеты со свежей человеческой кровью. Наверное, Старк пошел за ними и сейчас принесет мне несколько пакетиков восхитительного красного сока жизни!

Ну да, сама понимаю, что звучит отвратительно, но у меня даже слюнки потекли от одной мысли об этом.

Старк был прав. Мне была необходима подзарядка, а пакетик-другой крови мне отлично поможет.

— Эй, Зо! Вот ты где! Старк сказал, что я найду тебя здесь.

Вздрогнув от неожиданности, я обернулась и увидела входившего в столовую Хита. Одного, без Старка.

И тут я поняла, что оказалась права лишь наполовину.

Старк действительно пошел раздобыть для меня крови, но только кровь эта явилась ко мне не в виде пакетика из огромного двухдверного хромированного холодильника, а в образе очаровательного футболиста Хита.

Вот черт, а?

Рефаим

Пробуждение было мучительным. Даже в призрачном полузабытье на границе сознания и обморока, даже перед тем, как боль вновь вернулась в его искалеченное тело, Рефаим постоянно чувствовал ее запах.

Сначала он подумал, что вновь очутился в сарае, и кошмар только в самом начале — сейчас она придет к нему, но не убьет, а даст напиться и перевяжет раны. Но потом он понял, что здесь для сарая здесь слишком тепло. Он слега пошевелился, и вернувшаяся боль привела его в сознание, вместе с которым пришли воспоминания.

Он находился глубоко под землей, в туннелях, куда она послала его. Он ненавидел эти туннели.

Нет, эта не была та исступленная, параноидальная ненависть, которую испытывал к земле его отец. Рефаиму просто не нравилось удушливое ощущение замкнутости, погребенности где-то глубоко-глубоко. Под землей он не мог летать. Он не мог…

Рефаим резко оборвал свои мысли.

Нет. Он не будет думать о своем искалеченном крыле и том, какое жалкое существование обречен влачить до конца своих дней. Он не хочет думать об этом. Не сейчас. Он еще слишком слаб.

Рефаим будет думать о ней .

Тем более что это будет очень просто, ведь тут все пропитано ее запахом.

Он снова пошевелился, на этот раз чуть более осторожно, щадя раздробленное крыло. Здоровой рукой он натянул на себя одеяло и зарылся, как в гнездо, в тепло постели. Ее постели.

Даже под землей его не покидало необъяснимое чувство безопасности, рождавшееся в любом месте, которое она называла своим.

Рефаим не понимал, почему Красная оказывает на него такое воздействие. Он знал только то, что шел по указаниям Стиви Рей, спотыкаясь на каждом шагу от боли и усталости, а потом вдруг понял, что идет не по приметам, а по запаху Красной. Этот запах провел его по лабиринту темных, разбегающихся во все стороны туннелей.

Добравшись до места, он остановился на кухне и заставил себя поесть и попить. Ушедшие недолетки оставили после себя полные холодильники еды. Холодильники! Одно из необъяснимых чудес современного мира, за которым он долгие годы наблюдал, будучи бесплотным духом. Он провел целую вечность, подсматривая, подслушивая, наблюдая… Ожидая. Мечтая о том дне, когда он снова сможет жить и чувствовать!

Рефаим решил, что холодильники ему нравятся. С современным миром он пока не разобрался. Он обрел тело совсем недавно, но даже за это короткое время успел понять, что современные люди не испытывают должного уважения к силе древних.

Вампиров пересмешники не считали древними. Они были для них не более чем привлекательными игрушками. Забавой, развлечением.

Что бы ни говорил отец, Рефаим знал, что вампиры недостойны править миром вместе с ним.

Может быть, поэтому Красная и оставила его в живых? Ведь она тоже вампир! Возможно, она была слишком слаба и малодушна, слишком испорчена современностью, чтобы исполнить свой долг и добить врага?

Но тут Рефаим вспомнил о загадочной силе Красной, причем не только физической, и снова задумался. Красная обладала властью над землей, да такой, что земля разверзалась и осыпалась, исполняя ее приказы. Нет, Красная точно не была слабой.

Даже его отец говорил о ее могуществе. И Неферет тоже предупреждала, что нельзя недооценивать предводительницу красных.

И вот теперь он, Рефаим, угнездился в ее постели и вдыхает ее запах!

С воплем отвращения он выскочил из уютного тепла одеял, матраса и подушек и с трудом поднялся на ноги. Ему пришлось всем телом привалиться к придвинутому к кровати столу, чтобы не рухнуть на пол и не позволить безжалостной тьме этого места поглотить его.

Сейчас он немного передохнет, а потом ее запах снова отведет его на кухню. Там он поест и напьется. Зажжет все фонари, какие найдет. Он исцелит себя, а потом выберется из этого склепа на землю и отправится на поиски своего отца. И своего места в этом непонятном мире.

Рефаим откинул покрывало, служившее дверью в комнату Стиви Рей и, хромая, вышел в коридор.

«Мне уже лучше… Я стал сильнее… Мне не нужна палка, чтобы идти», — думал он.

В коридоре было темно. На стенах слабо горели несколько фонарей, но многие уже выгорели дотла. Рефаим пошел быстрее. Светильниками он займется после того, как насытится. Пожалуй, он даже выпьет один пакетик крови из холодильника, хотя пересмешники не испытывают особой любви к крови. Но сейчас ему все сгодится. Тело нужно напитать силой, как светильники маслом.

Морщась при каждом шаге от боли, Рефаим свернул за угол и, наконец, добрался до кухни. Открыв первый холодильник, он вытащил пакет с нарезанной ветчиной, когда вдруг ему в спину уперлась холодная сталь ножа.

— Только дернись, птенчик, и я разрежу пополам твой позвоночник. Это ведь прикончит тебя, правда? — раздался женский голос.

Рефаим замер.

— Да. Это меня убьет.

— А по-моему, он и так уже полудохлый, — произнес второй голос, тоже женский.

— Ну да, крыло у него переломано в хлам. Похоже, этот урод ничего нам не сделает, — ответил ему невидимый парень.

Нож продолжал упираться Рефаиму в спину.

— Другие недооценивали нас — и поэтому сейчас мы здесь. Так что не спеши недооценивать других. Дошло? — резко спросила обладательница ножа.

— Ладно, я поняла. Извини, Николь.

— Проехали.

— Ну вот что, птенчик, объясняю правила игры. Когда я отойду на шаг, ты можешь повернуться — только медленно, очень медленно. И без глупостей. Нож я уберу, но у Куртис и Старр есть пистолеты. Одно неправильное движение — и ты избавишь меня от необходимости перерубать тебе позвоночник.