Инспектора прервал тихий стук в дверь.

– Вот и условный сигнал, – вскинулся Холмс. – Барон Мопертюи уже в отеле. Предлагаю, инспектор, дать барону несколько минут, чтобы дойти до номера, а потом мы наведаемся к нему в гости и сообщим об имеющейся у нас улике.

Инспектор Грегсон решил с толком использовать оставшееся время и принялся отдавать приказания полицейским. Поттер, тот, что повыше, должен был остаться в коридоре, а Джонсону, плотному мужчине с пышными усами, предстояло зайти с нами в номер и перегородить дверной проход, если барон попытается сбежать.

Тем временем Холмс, наблюдавший за коридором сквозь щелку в приоткрытой двери нашего люкса, поднял руку и прошептал:

– Он здесь.

Грегсон молча кивнул коллегам, и мы впятером вышли в коридор. Процессию возглавлял инспектор.

Не стану говорить за своего друга, но, когда мы приблизились к люксу барона, у меня учащенно забилось сердце. Оно и понятно, ведь нам предстояло задержать самого известного и неуловимого мошенника Европы, в разоблачении которого я сыграл немаловажную роль.

Когда барон открыл на стук инспектора Грегсона, он был все еще в вечернем наряде, успев снять лишь пальто и шелковый цилиндр, которые теперь лежали, небрежно брошенные, на диване.

Было ясно, что Мопертюи никого не ждал. На лице барона промелькнула тень раздражения оттого, что его побеспокоили в столь поздний час. Однако аферист был очень умен и сразу же догадался о цели нашего визита. Я увидел, как взгляд Мопертюи скользнул по нашим лицам и как на миг расширились от удивления его глаза, когда он узнал меня. Дольше всего барон разглядывал Холмса. Именно к нему мошенник в итоге и обратился.

– Кажется, я вас знаю, – вежливо улыбнулся Мопертюи. – Мы познакомились на приеме в Париже. Если не ошибаюсь, вы мистер Корнелиус Спрай?

– Шерлок Холмс, – поправил его мой друг.

– Ах да, ну конечно! Я читал о ваших славных свершениях. Какая же мне оказана честь! – иронически промолвил барон. – В таком случае осмелюсь предположить, что джентльмен, стоящий рядом с вами, вовсе не сэр Уильям Мэннерс-Хоуп, а ваш коллега доктор Уотсон. Прошу вас, заходите, джентльмены, и спутников с собой прихватите. Они ведь вроде из полиции? Котелки выдают их профессию. Ни один уважающий себя джентльмен не станет одеваться столь скучно, блекло и невыразительно.

– Я инспектор Грегсон из Скотленд-Ярда, – произнес сурово страж порядка, который, судя по голосу, был явно уязвлен колкостью барона. – У меня есть основания полагать, что вы занимаетесь мошеннической деятельностью. Я располагаю ордером на обыск вашего номера.

– Ну, так займитесь делом, инспектор. Ищите что хотите и где хотите. – Барон широким жестом обвел номер. – Только должен предупредить: ничего интересного вы все равно не найдете.

– Даже если поищет в каблуках ваших ботинок? – уточнил Холмс.

– Ботинок? – ахнул Грегсон, потрясенный до глубины души.

Барон, который повернулся к нам спиной, собравшись удалиться в соседнюю комнату, вдруг резко остановился. Он по-прежнему улыбался, но вдруг начал крутить золотое кольцо на мизинце, что выдавало внутреннее напряжение.

– Да, инспектор. Я говорю о паре коричневых ботинок, которые стоят в спальне в шкафу. В их каблуках спрятаны алмазы, – продолжил Холмс. – Среди них вы найдете немало меченых камней, аналогичных тому, что я вам показал. Я могу доказать, что алмазы эти были похищены в мае тысяча восемьсот восемьдесят четвертого года из мастерской мистера Йожефа в Будапеште.

Не успел инспектор Грегсон прийти в себя от изумления, как барон вдруг начал тихо смеяться.

– Поздравляю, мистер Холмс, – сказал Мопертюи. – Вы действительно достойный противник. Однако если вы рассчитываете увидеть меня за решеткой, буду вынужден вас разочаровать. Я слишком долго вращался в высшем свете Европы. Слишком часто обедал в лучших ресторанах. Тюремная баланда и жизнь в компании отбросов общества не по мне. Увольте.

Все это время барон продолжал вращать кольцо на левом мизинце. Я решил, что у Мопертюи сдают нервы.

Вдруг аферист одним резким движением поднес руку ко рту и прижал перстень к губам. Мы не то что с места не успели сдвинуться – никто даже звука не смог издать. Барон клацнул зубами, словно что-то раскусывая, и судорожно сглотнул – под кожей на шее туго натянутыми веревками проступили жилы. Через несколько секунд Мопертюи содрогнулся всем телом и рухнул на пол, словно сраженный молнией.

Мы с Холмсом кинулись к барону.

– Синильная кислота[72], – быстро проговорил я, после того как, склонившись над безжизненным телом, уловил знакомый запах горького миндаля, исходивший изо рта барона.

– А вот как он ее принял, – мрачно добавил Холмс.

Он поднял левую руку барона и показал на перстень. Крышечка золотой печатки отошла, открыв крошечный тайничок.

– Видимо, здесь барон хранил капсулу с ядом. Какой же я дурак, Уотсон! Я же видел, как он вертит кольцо на пальце, но так и не догадался, чт́о он собирается сделать.

– Мы ничего не могли сделать. Яд действует практически мгновенно. Он был обречен в тот момент, когда раскусил капсулу, – промолвил я, пытаясь ободрить друга, хотя и сомневался, что мои слова смогут его утешить.

– Все это верно, – кивнул Холмс, – но мне бы хотелось ответить любезностью на любезность. Барон был достойным противником.

Великий сыщик выпрямился и с высоты своего роста снова взглянул на труп Мопертюи. Меня потрясло, насколько изможденным и серым от усталости было лицо моего друга. Вплоть до этого момента я не понимал, как тяжело ему далось расследование и сколь сильно вымотало его.

После смерти барона Мопертюи дело было закрыто далеко не сразу. Сперва требовалось покончить с формальностями. В частности, было проведено дознание, в ходе которого нам с Холмсом пришлось давать показания. Однако благодаря вмешательству Майкрофта никто не стал доискиваться до того, каким образом моему другу удалось добыть улику, доказывавшую вину афериста. По той же самой причине я счел за лучшее воздержаться от публикации рассказа об этом нашем приключении[73].

На Холмса свалилось много хлопот. Несколько раз он был вынужден ездить на континент, чтобы помочь полиции тех стран, где действовала шайка барона, составить полный и всесторонний отчет о случившимся. В результате совместных усилий полицейских нескольких стран удалось арестовать и предать суду подельников Мопертюи – двух так называемых экспертов, якобы синтезировавших алмазы в лаборатории под Гаагой, и знаменитого взломщика Пьера Лурса, который занимался кражей камней. Насколько мне известно, все алмазы после продолжительных разбирательств были возвращены законным владельцам.