— Нет. Ты не сказал, что убил его. Ты просто сказал, что оставил его в лесу истекать кровью. Может быть, Тирлох жив. — Плезанс отчаянно хотелось верить в собственные слова. — Ты же не видел, как он испустил последний вздох, значит, не можешь утверждать, что он мертв.

— Ты сама знаешь, что это не так, моя симпатичная шлюшка. Я вижу по твоему лицу, что ты не веришь в то, что говоришь. Non, не веришь. После драки со мной Тирлох О'Дун так ослабел, что не сумел бы избежать смертельного удара, пожелай я добить его. Я легко мог перерезать ему горло. Даже если бы он нашел в себе силы и попытался спастись, ему пришлось бы ползти сюда на снегу по-пластунски, потому что я отпустил его кобылу, и она ускакала в лес. У него нет ни еды, ни воды, ни лошади, чтобы сюда вернуться. Нет, этот болван — покойник, хотя, возможно, он еще не испустил свой последний вздох. Я нарочно рассказал ему о своих планах. Теперь он знает, что я приду сюда, и будет думать об этом, умирая.

Плезанс в ужасе слушала жестокие слова Люсьена, изо всех сил борясь с горьким отчаянием. На кон поставлены их жизни. Она ничем не может помочь Тирлоху, но должна хотя бы попытаться спасти себя и Мойру.

— Ну, раз ты победил Тирлоха, мы тебе больше не нужны. Как ты тактично заметил, Тирлох наверняка умрет в лесу. Ты сказал ему, что доберешься до его сестры и меня, и он будет мучиться этими мыслями. Ты добился своего, и теперь тебе незачем на самом деле расправляться с нами. Отпусти нас.

— Non. Я сказал Тирлоху, что хочу сделать с вами обеими, и сделаю это. К тому же ты меня сильно разозлила. Ты сделала мне больно, а теперь я сделаю больно тебе.

Люсьен бросился на Плезанс. Она со всей силой взмахнула мушкетом и обрушила приклад ему на голову. Он взвыл, шатаясь, попятился к стене и там рухнул на пол. Плезанс подбежала к Мойре, которая уже поднималась на нетвердые ноги, схватила девочку за руку и потащила ее к выходу, задержавшись лишь на секунду, чтобы взять пистолет. Как только они оказались в коридоре, она захлопнула дверь и протянула Мойре пистолете мушкетом.

— Быстро вниз и заряди оружие. — Она взглянула на девочку, белую как полотно. — Сможешь?

— Да. Он не настолько сильно меня ударил.

— Я постараюсь протянуть время. Быстрее!

Мойра сбежала вниз по лестнице. Прошло всего несколько секунд, и Плезанс с удивлением и страхом услышала, как Люсьен начал ругаться. Его гневные крики разносились по всему дому. К сожалению, под рукой не было ничего, чем можно было бы подпереть дверь, только она сама. Когда Люсьен навалился на деревянную створку, она поняла, что не сумеет удержать его собственным весом, но решительно прижалась спиной к двери. Пусть побудет взаперти хоть несколько минут, чтобы Мойра успела зарядить стволы.

Во время четвертой попытки Люсьена Плезанс почувствовала: «Все, больше не могу!» По правде говоря, ее удивляло, что она сумела продержаться так долго. Похоже, негодяй ослабел от удара по голове, но сейчас к нему вернулись прежние силы. Наконец, услышав, как он разбегается перед дверью, она чуть ли не кубарем скатилась с лестницы. Судя по звукам, он ударился в дверь, выскочил из комнаты и налетел на противоположную стену. Плезанс быстро глянула через плечо. Он уже гнался за ней.

Мойра стояла за кухонным столом и лихорадочно заряжала пистолет. Обернувшись, Плезанс увидела бегущего Люсьена всего в шаге от себя и вскрикнула от неожиданности и боли, когда он сбил ее с ног своим массивным телом. Она упала на жесткие деревянные половицы, он навалился сверху.

Плезанс крутилась и извивалась, отчаянно пытаясь выбраться из-под негодяя. От него так воняло, что она закашлялась. Стиснув зубы, она отталкивала его от себя, не давая полностью прижать ее к полу. «Только бы он ничего со мной не сделал!» — стучало у нее в голове.

Но даже в пылу драки она мысленно молила Бога: «Господи, пусть слова Люсьена окажутся ложью! Пусть Тирлох выживет и вернется домой! Он нужен нам с Мойрой, как никогда».

Тирлох внезапно очнулся, с трудом вырвавшись из манящего плена забытья. Несмотря на сильный снегопад и жестокий ветер, он не чувствовал неудобств. Это был опасный признак. Он мог заснуть от холода и больше не проснуться, обморозившись и закоченев. Надо бороться, но кровь все течет, и силы уходят…

Тирлох огляделся по сторонам, пытаясь понять, где он находится. Голова кружилась от боли, перед глазами плыло. Будучи опытным охотником, обычно он хорошо ориентировался в лесу, но сейчас не мог собраться с мыслями и полагался только на свою лошадь, надеясь, что она привезет его домой. Хорошо хоть, от холода кровь течет медленнее и у него еще остались какие-то силы.

— Какой от меня толк? — проворчал он, с трудом держась за шею лошади. — Я даже не могу пришпорить этого проклятого жеребца.

Он слабо ударил ногами в бока животного, но оно не слушалось его команд и продолжало идти досадно медленной иноходью.

— В таком состоянии я не смогу драться с Люсьеном. Он посмеется мне в лицо, а потом убьет меня.

Глаза защипало, и по щекам покатились слезы, превращаясь в льдинки на щетинистом подбородке. Проклятие! Тирлох поднял руку, чтобы вытереть слезы, и чуть не соскользнул вниз. Еще раз выругавшись, он крепче прильнул к своему скакуну и закрыл глаза, но его тут же потянуло в сон. «Нет, только не спать!» — мысленно приказал он себе, крепче вжимаясь в туловище коня.

«Надо держать глаза открытыми и не терять сознания», — решил Тирлох и вдруг почувствовал в чистом морозном воздухе резкий знакомый запах. Быстрый прилив надежды придал ему сил. Он начал пристально вглядываться в пространство перед собой, но там по-прежнему ничего не было видно. Между тем запах усиливался.

— Дым из дымовой трубы, парень, — сказал он своему жеребцу. — Где-то рядом дом. Будем надеяться, что ты привез меня к моему собственному дому.

При мысли о скорой встрече со смертельным врагом Тирлох выпрямился, но острая боль заставила его вновь упасть на спину лошади и крепко уцепиться за ее шею, борясь с подступающей тьмой обморока. Он лежал, тяжело дыша и сотрясаясь в лихорадочном ознобе. Вспотевшая спина заледенела.

Он уже не надеялся увидеть свой дом. Но через минуту заснеженные деревья начали редеть и он различил впереди очертания своего дома. Поморгав, он разогнал пелену перед глазами и понял, что его верный конь в самом деле привез его домой.

Однако во дворе стояла лошадь, брошенная бессердечным хозяином прямо под снегом. Значит, Люсьен уже здесь! Тирлох боялся, что опоздал.

Потихоньку спустившись с коня, он не сумел удержаться на ногах и упал в снег. И остался беспомощно лежать на спине, не в силах пошевелить руками и ногами. Неужели ему суждено умереть в двух шагах от собственного дома, оставив в беде двух дорогих ему людей?

Плезанс почувствовала, как рвется ее платье, и с трудом сдержала крик. Она попыталась укусить Люсьена за руку, и он хлестнул ее по лицу — так сильно, что в ушах застучала кровь.

— Тирлох убьет тебя, — пригрозила она, когда мерзавец в конце концов пригвоздил ее к полу.