– Только на примете. Я мужика одного знаю. Он как раз на такой тачке работает. И на ночь ее возле дома бросает…

– Возле какого дома?

– Ну, у него свой дом, частный. Он даже во двор тачку не загоняет. Подъехал и бросил. Может, даже не запирает…

– Собака во дворе есть?

– Точно не знаю. Может, есть. Но, скорее всего, нет…

Тарас не ошибся. «Таблетка» стояла у ворот ветхого дома. И собаки во дворе не было. Половина двенадцатого ночи. Для частного сектора время позднее. Люди по улицам не шатаются. Редко в каком доме горит свет.

Алеха подошел к машине, потянул водительскую дверцу на себя. Заперто. Зато боковое стекло приоткрыто. Алеха сунул в щель пальцы и повис на нем. Окно со скрипом опустилось. Теперь он мог сунуть в щель руку и открыть дверцу.

Он залез в кабину, вырвал замок, соединил проводки. Машина хоть и старая, но двигатель завелся с полуоборота. Стрелка топливного датчика показывала на три четверти бака.

Хороший хозяин у этой машины, заботливый. Но дебил. И аккумулятор на месте оставил, и бак почти полный. Как знал, что Алехе понадобится его «таблетка»…

С машиной повезло. Алеха видел в этом не просто везение, он угадал в этом знак. Фортуна улыбалась ему. И сегодня все у него будет пучком.

На угнанной машине он заехал за Леркой. Та была уже дома. С водкой и с подругами. Это была еще одна составляющая успеха. Бедовые девчонки готовы были сплясать канкан на костях вымирающей воинской части, а если точней, поскакать на солдатских кочках. Они не знали, зачем Алехе понадобился этот цирк. Только Лерка, похоже, догадывалась. Но в ней он почему-то был уверен. Пусть она конченая шалава, но своя в доску. И жить ей охота.

Девчонок подбросили до поворота на часть, дальше они пошли сами. Пусть веселят солдатиков, а то они, бедные, заскучали без женской ласки. А Лерка Рому повеселит. Будет у него сегодня служба.

Алеха загнал машину в лесопосадку, заглушил мотор. До заветного склада рукой подать. Но в безлунной ночи силуэт здания едва угадывался. Чем темнее ночь, тем лучше…

Он не знал, что творится в части, удался его план или нет. В любом случае он должен был идти на дело. И Бобрик с Тарасом тоже рвались в бой.

К складу они подобрались в начале пятого утра. Если верить Бобрику, для часовых это было самое гиблое время. Да и смена караула уже произошла. Светать, правда, скоро начнет. Но небо по-прежнему затянуто тучами, так что еще есть в запасе время. Да и везение тоже в наличии. Алеха в этом почему-то не сомневался…

Территория части была обнесена хлипким заграждением из колючей проволоки. Просто смехотворное препятствие. Алеха без приключений добрался до склада, залез на забор, огляделся, прислушался. Никаких движений, тишина.

Через забор он перепрыгивать не стал. Прямо с него забрался на крышу. Почерневший шифер опасно хрустнул под ним. Алеха замер. И пацаны тоже превратились в каменные изваяния. Но вокруг по-прежнему все спокойно.

Алеха прополз по крыше пару метров. Остановился, чтобы передохнуть и осмотреться. И в этот момент шифер под ним лопнул с оглушающим треском – образовалась внушительных размеров дыра, через которую можно было залезть внутрь склада. Он огляделся по сторонам, прислушался. По-прежнему никаких опасных движений. Часовой ни черта не слышит. А может, и нет никакого часового: девки сняли его с поста…

Алеха аккуратно втиснул свое тело в образовавшуюся брешь, лег на поперечную балку, вытащил из-за пояса приготовленный фонарь, врубил в темноту луч света. Увидел одну машину зеленого цвета, вторую. Он спрыгнул вниз, обшарил боксы. Какие-то ящики – железные и деревянные. Но среди них не было ящиков с оружием.

Пока он искал стволы, в склад забрался Бобрик. Тарас остался на шухере.

– Ну что? – тихо спросил Бобрик.

– Да пока ничего.

– Стволы не будут хранить вместе с техникой. Здесь три машины, по воротам на каждую. А я видел еще четвертые ворота. Значит, еще один бокс есть, отдельный.

Чтобы попасть в соседний бокс, нужно было перелезть через стену. Но при этом вовсе не обязательно было выбираться обратно на крышу. Достаточно было проползти над стеной по продольной балке. Вроде бы все просто. Но дерево было гниловатое, могло обрушиться в любой момент. И шею можно свернуть, и шум поднять. Но Алеха привык рисковать. Он обожал, когда кровь закипает от адреналина.

На пару с Бобриком он забрался в соседний бокс. Там машин не было. Зато наблюдалось нагромождение ящиков.

– Похоже на стволы! – восторженно зашептал Бобрик.

Он угадал. В ящиках хранилось оружие. В больших – автоматы, в тех, что поменьше, – пистолеты Макарова. И цинки с патронами тоже были в наличии.

– Нехилая добыча! – потирая от удовольствия руки, заметил Алеха.

– Как все это наружу вытащить? – озадаченно потер переносицу Бобрик.

– А попотеть, братан, придется!

Алеха вытащил из ящика четыре «калаша». Извлек оттуда же четыре брезентовых ремня, состыковал их с автоматами. На ремень нацепил подсумки с пустыми магазинами. Нашел какой-то вещмешок, сунул туда цинк с патронами, полдюжины пистолетов, забросил все это на спину, вдобавок обвешался автоматами. Охренеть, какая тяжесть. Но раз уж взялся за гуж, придется тащить на себе этот прицеп. Бобрик также затарился под завязку.

Алеха думал, что родит, пока выбирался на крышу. Бобрик тоже кряхтел и фырчал как паровоз. Но также осилил препятствие. Алеха высунул голову наружу. И офигел. Небо над головой отряхнулось от туч. Начинало светать. Мало того, он увидел часового. И тут же спрятал голову. Но наблюдение продолжал – через ту же самую брешь. Вояка шел как сомнамбула, на автопилоте. Но шел. Вот он поравнялся с воротами, через которые можно было попасть на двор склада. Ворота были сварены из труб, и Алеха хорошо видел, как часовой подошел к ним, сонно глянул на слепок с печатью. Все в порядке. Можно отваливать. Но солдату не хотелось никуда идти. Он достал сигарету, закурил, лениво осмотрелся по сторонам.

На посту курить нельзя, устав не позволяет. Но у Алехи не было никакой возможности связаться с начальником караула и вложить нарушителя дисциплины. Разве что самому в караулку явиться. Пожаловаться на нерадивого часового, а затем завалить на фиг весь караул вместе с начальником. И девок надо пострелять. Хреново они справились со своей задачей, если вояка с автоматом сумел заблокировать путь отступления…

Только Алеха подумал о девках, как они появились. Легки на помине. Это было нечто. И Сонька, и Людка были обуты в армейские кирзы, на головах пилотки, солдатские ремни. Из одежды только плащ-палатки. Они не шли и не бежали – они порхали, взмахивая полами плащ-палаток, как крыльями. С каждым взмахом обнажались их мохнатые передки. Пьяные в качель, они летели к часовому. Алеха слышал их идиотский смех…

Пацан запросто мог их пристрелить. Но он забыл про свой автомат. Сейчас он мог думать только про свой пулемет, который уже второй год ржавел в его штанах.