– Может быть, – пожала плечами Ева. – Этой дозы недостаточно, чтобы убить. Скорее всего. В любом случае это не вопрос выбора. Иным способом никто бы не справился с этим существом. Даже я. А теперь предлагаю все же обратиться к врачам.

Все началось с американского путешественника. Никто уже не мог вспомнить его имени там, где он погиб. А у себя на родине он и спустя годы считался пропавшим без вести.

– Фрэнк Симонс, – уточнил Даниил, у которого были отличные связи по ту сторону Атлантического океана. – Он был из тех фанатиков, которых не интересуют деньги и красивая жизнь. Только наука.

Дома Симонсу не сиделось в принципе. Он изучал традиции, обряды и обычаи разных народов мира. Бывал в джунглях Амазонки, жил с австралийскими аборигенами, читал древние рукописи, рассказывавшие о шаманах и травниках.

Помимо основной научной работы, у американца наметилось и очень своеобразное хобби. Он стал отдельно записывать все обряды, напоминавшие медицинские процедуры. Постепенно это захватило Симонса, он поражался тому, насколько удивительным может быть влияние на человеческое тело методик, разработанных без научного вмешательства.

При этом американец был чистой воды теоретиком. Ему и в голову не приходило практиковать полученные знания. Он был сконцентрирован на науке, не думал о том, какую власть имеют его заметки. Долгие годы его спасало только то, что о своих открытиях он широкой аудитории не сообщал.

Но однажды о собранных методиках узнал человек с гораздо менее невинными помыслами. И человеком этим оказался тот, кого меньше всего могли заподозрить.

Пропал Симонс в Китае. Там он остановился в глухой горной деревушке, где наблюдал за пожилым знатоком народной медицины. А внучка старого мастера наблюдала за гостем. Она проявляла серьезный интерес к медицине, в первую очередь – нетрадиционной. Это впечатлило Симонса, и он без малейших сомнений рассказал о том, какие чудеса собрал в одной книге.

А девочка уже от деда знала, что на человеческое тело можно повлиять с помощью игл, трав и даже просто рук. Поэтому слова иностранца она восприняла крайне серьезно. Буквально через пару дней Симонс пропал, просто не вернулся из очередной прогулки по лесу. Когда стали искать в его доме, выяснилось, что исчезли и все его вещи, поэтому местные решили, что странный американец просто уехал, не прощаясь.

Вскоре деревенский целитель, его сын и невестка буквально за пару дней сгорели от неизвестной лихорадки. Соседи настолько привыкли полагаться на него, что даже не знали, кому сообщить – быстрая связь с городом не была толком налажена.

Уже тогда многие начали с подозрением коситься на девочку, которая осталась совершенно здоровой. Но открыто ее не обвиняли, жалели даже, помогали едой и деньгами. А она особо не скорбела, из своего опустевшего дома она попыталась перебраться к семье юноши, которого лично выбрала себе в женихи.

Впрочем, и сам юноша, и его родственники к такому рвению отнеслись прохладно. В один день ей указали на ворота, а уже на следующий из хижины выносили новые трупы. У этих не было даже следов лихорадки, пятеро человек просто умерли неизвестно от чего. Тут и полиция бы не придралась…

Но деревенские жители – не полиция, иногда последствия для них важнее причины. Теперь уже защитников у «сиротки» не осталось, к дому девочки явилась толпа, чтобы устроить суд Линча. Сбежать ей удалось лишь чудом, причем она получила несколько колотых и рваных ран.

Людей девушка боялась, пробиралась лесами, смогла пересечь границу. Там она путешествовала автостопом, побиралась, пока чуть не стала жертвой изнасилования. Это перепугало ее, она просто сбежала в лес, так прятаться было привычней. С собой у нее к тому моменту остались только вещи американца – те самые, что нашел у нее дед, из-за которых она уничтожила собственную семью. Но книга с тайнами народов мира да пара пакетиков семян, привезенных из далеких стран, не могли помочь ей в лесу.

Зато помог сердобольный мужчина по имени Александр. Он нашел исхудавшую, раненую, запуганную девчонку в глуши. Сразу понял, что она иностранка: за месяцы скитаний она уловила основы языка, но говорила с сильным акцентом. Зато выживать она наловчилась идеально, иначе не ушла бы так далеко. Поэтому она мгновенно придумала слезную историю о том, как ее использовали, насиловали и заставляли заниматься проституцией. По этой же причине она отказалась называться собственным именем: якобы ее могли вычислить и вернуть.

– Свое настоящее имя она так и не сообщила никому, – уточнил Даниил. – Даже дочери. О прошлом вспоминала, рассказывала и об убийствах. Только Наде, конечно. Но имя – нет, никогда.

Александр в ее историю поверил. Он не только отвез молоденькую девушку в больницу, но и занялся документами и вопросом официального удочерения. Его жена не была против, считая, что появление девочки, которую они назвали Лилия, – знак свыше.

Сама девочка быстро смекнула, что здесь ей очень удобно будет подзадержаться. С тем же артистическим талантом, с каким она изображала жертву насилия, она принялась играть примерную дочь. Лилия хорошо училась, никогда не нарушала правила, не связывалась с сомнительными компаниями… вообще ни с какими компаниями не связывалась. Она все время была одна. После уроков шла в подвал, который был отдан полностью в ее распоряжение, и проводила там полдня, а иногда еще и полночи.

Но об этом знали только ее приемные родители. Остальные же в такие подробности не вдавались и все восхищались, как Александру и Людмиле повезло с падчерицей. Умная, послушная, работящая – мечта просто! Не всякая родная дочь себя так ведет!

Да только родители радовались лишь вначале. Потом Людмила начала подозревать неладное, и ее настроение быстро передалось мужу. Они не могли сказать, что конкретно не так с их «найденышем». Вокруг девочки словно облако темной энергии висело, мешающее считать ее маленьким ангелом. Она улыбалась им, но из черных глаз смотрел кто-то чужой, настороженный и опасный.

При этом отказаться от приемной дочери у них не хватало духу. Причин официальных нет, да и соседи что скажут? На семейном совете они решили, что раз уж они ее нашли, то это их крест, который нужно нести до конца.

А вот самой Лилии такой подход не нравился. Она сообразила, что приемные родители каким-то образом разгадали ее истинную сущность. А значит, ни о какой свободе в их доме и речи не шло. Открыто они ей ничего не запретят, просто не дадут развиваться.

К собственной радости, Лилия уже приближалась к порогу совершеннолетия. А значит, могла искать мужа, желательно состоятельного, чтобы покинуть деревню. Ей повезло: подвернулся в меру обеспеченный москвич, оказавшийся в этих краях по деловым вопросам. Очаровать его не составило труда, таких методик в книге американца было больше трети.

Зато ее приемные родители стали даже большей преградой, чем она могла ожидать. Они всеми силами старались убедить новоявленного жениха не связываться с ней, и порой у них даже получалось. По крайней мере, сомнения в сердце столичного бизнесмена зародились. А Лилии это было совсем не нужно. Из примерной девочки она разом превратилась в настоящую фурию: кричала, скандалила, разве что с кулаками на родителей не бросалась. Александр старался как можно меньше бывать дома. Людмила ходила заплаканная, но почти не жаловалась.