чувствовал запах дорогих духов, исходивший от ее кожи. И от ощущения близости, меня словно ударило молнией. Я отстранился.

— Что-то не так? — спросила Вероника и посмотрела на меня удивленно.

— Нет, ничего, — соврал я, но она, кажется, все равно мне не поверила. Достав из пачки обычный для себя ментоловый Vogue, Вероника закурила. И, глядя на нее в этот момент, я вдруг снова вспомнил о том видении, которое видел в «Мон-Сен-Мишеле». Я знал, что в одном из вариантов нашей судьбы, она стала моей женой. И одна только мысль об этом заставляла меня чувствовать себя виноватым перед Кристиной.

— Наверное, мне не стоило приходить.

— Ты теперь так боишься моих прикосновений?

— Дело не в этом.

— А в чем тогда?

— Просто многое изменилось.

Вероника ничего не ответила. И в эту минуту я тоже решил промолчать. Она курила и, отвернувшись от меня, смотрела на огни ночного города. А я все пытался понять, что чувствую по отношению к ней, и как мне вести себя дальше. Между нами с Вероникой всегда существовала какая-то дистанция. Я чувствовал ее, когда мы были вместе. И чувствовал ее сейчас, как будто мы с ней находились на двух разных полюсах планеты. Я не хотел искать какое-то специальное слово, чтобы описать наши с ней отношения. И потому просто молчал, думая о том, что выбор в пользу чего-то одного — это всегда выбор против чего-то другого. Пространство вокруг нас заполняла тишина и запах сигаретного дыма. Нуар. Лишь только ночные огни за окном, похожие на звезды, упавшие с неба.

— Я боялась, что ты не вернешься, — сказала Вероника, прерывая затянувшееся молчание. — И до сих пор этого боюсь. Я смотрю на тебя и вижу перед собой уже немного другого человека. Как будто какая-то часть тебя так и не вернулась из «Мон-Сен-Мишеля». Ведь дело не только в этом отеле, деньгах или материале для книги… Там было и что-то еще… Я почти уверена.

— Наверное, мне лучше уйти.

— Сбегаешь?

— Если я скажу «нет», разве это что-то изменит?

— Нет, не изменит.

— В конце концов, ты же никогда не хотела, чтобы я оставался здесь, и всегда боялась того, что кто-то может увидеть нас вместе.

— Просто многое изменилось, — ответила Вероника, на свой лад повторяя мои же слова. — У меня было время подумать.

На этих словах я поднялся с места и зашагал к выходу. На губах еще оставался вкус спиртного, а в душе — какая-то странная пустота, как будто внутри меня не хватало какого-то важного элемента. Я подумал о Кристине и теперь, кажется, понял, почему так долго не хотел сюда приходить.

— Антон, — окликнула меня Вероника.

Я обернулся, но увидел за собой только ее силуэт. Все вокруг утопало в сумраке, как будто она, как и Кристина, по какой-то причине тоже сторонилась яркого света.

— Будь осторожен, когда станешь работать над книгой, — сказала девушка с сигаретой в руке и сделала шаг мне навстречу. — Если «Futuris» хочет сохранить эту историю в тайне — не мешай им в этом. Пусть это будет роман о любви… Или история о призраках. Но не книга с чередой разоблачений.

— Все еще боишься за меня?

— Просто хочу, чтобы эта история так и закончилась для всех Happy End’ом.

Я секунду помедлил, уже держа в ладони ручку входной двери. А Вероника все так же внимательно смотрела на меня.

— Так и будет, — ответил я после короткой паузы, а потом улыбнулся впервые за долгое время. — Не волнуйся за меня. Ничего лишнего в этой книге не будет. В конце концов, у меня же теперь есть свой редактор.

********

Той же ночью в моей квартире неожиданно раздался телефонный звонок. Неопределенный номер. Короткие гудки, как при международных звонках. И вызов на домашний. В наше время вообще еще кто-то звонит на домашние номера? Я снял трубку и с удивлением услышал на другом конце голос Спильмана. Он вежливо поздоровался, а затем сказал: «У нас с вами остались еще кое-какие незавершенные дела. Извините, что я не смог приехать к вам лично».

— Ничего. Я ждал этого разговора, — ответил я и, подойдя к окну, стал безразлично разглядывать за ним спящий город.

— Признаюсь, что вы меня немало удивили, когда решили оставить «Мон-Сен-Мишель».

— Просто решил, что эта работа не для меня, — проговорил я, пытаясь превратить эти слова в шутку. — Постоянный холод, туман… Это все прилично выматывает.

— Да… Этого не избежать, — откликнулся Спильман и в этот момент я был почти уверен, что он улыбнулся на другом конце провода. — Тогда будем считать, что наш контракт расторгнут?

— Получается так… — ответил я, а потом добавил: — И что будет дальше?

— Однажды кто-то другой получит такое же письмо, как и вы в самом начале. И тогда у «Мон-Сен-Мишеля» появится новый смотритель. Мне же останется просто найти его и объяснить ему правила.

— А до этого отель опять отойдет «Futuris»?

— Не сразу… но да, — ответил голос на другом конце провода. — Осталось решить только некоторые юридические формальности. Но это уже моя забота. Вам нужно только подписать бумаги. Конверт уже лежит у вас под дверью. Завтра за документами приедет курьер. Будьте дома в районе полудня.

Мысль о том, что кто-то из людей Спильмана сегодня уже был возле моей квартиры, показалась мне неприятной. Но вслух я ничего не сказал. Так и держа в руке телефонную трубку, я прошагал до двери и вышел в общий коридор возле лестницы в подъезде. Внизу на коврике под дверью и вправду лежал конверт для документов. Коричневая крафтовая бумага, герб с лилиями на передней стороне и увесистая стопка листов внутри, сравнимая с толщиной небольшого журнала. Я поднял конверт с пола и вернулся с ним обратно в квартиру.

— Деньги за время, проведенное в «Мон-Сен-Мишеле» вы получите банковским переводом через несколько дней…

— Думаете, меня интересуют только деньги?

— А что вас интересует?

Я на секунду задумался, но в итоге так и не нашел подходящего ответа и выбрал для себя совершенно другие слова.

— В деньгах нет необходимости. Я и без того подпишу все бумаги. Вы можете об этом не волноваться.

— Хорошо, — откликнулся Спильман. — Тогда на этом все.

— И все же… — проговорил я, взвесив на ладони пакет с бумагами. — Как вы это делаете?

— Делаю что?

— Всегда появляетесь и пропадаете в нужный момент.

— Для этого достаточно просто внимательно следить за временем, — спокойно ответил Спильман, и в этот миг я почему-то вдруг очень отчетливо понял, что он был готов положить трубку.

— Подождите… Еще один вопрос… — протараторил я, но Спильман оборвал меня на полуслове.

— Не сейчас… — проговорил он. — Пока еще не время. Подождите немного, и у вас еще будет возможность задать все вопросы.

— О чем вы говорите?

— Мы еще встретимся с вами… Через 1 год, 11 месяцев и 13 дней… На какой-то вечеринке в старом особняке, похожем на «Мон-Сен-Мишель»… Но только это будет уже совсем другое место.

От этих слов мне снова сделалось не по себе. По коже вдруг пробежал холод, как бывает всякий раз, когда ты чувствуешь, что за тобой наблюдают.

— Теперь вы предсказываете судьбу? — сказал я в телефонную трубку.

— Нет, — ответил Спильман. — Точнее не совсем. Скажем так… Я видел тот путь, который вы выбрали, и знаю, куда он вас приведет… Мне остается просто подождать вас в этой точке. И у нас еще будет возможность поговорить. Просто пока еще не время…

— Не время?

— Правильные слова должны быть сказаны в правильный момент… Сейчас вы просто их не поймете… По крайней мере, до конца.

Я не нашел что ответить, и секунду спустя Спильман просто попрощался и положил трубку. Я остался один посреди пустой комнаты, продолжая все так же сжимать в руке телефонную трубку и слушая протяжные гудки где-то на другой стороне. В этот момент я думал о тех вопросах, которые не задал, и о тех странных словах, которые Спильман сказал напоследок. Наверное, учитывая все, что уже произошло, с моей стороны было бы глупо предполагать, что этот разговор между нами окажется самым обычным. В истории с «Мон-Сен-Мишелем» всегда было много странностей.