трассеры пулеметных очередей. Внезапно прохладная летняя ночь озаряется ослепительными струями горящей огнесмеси. На немецких тыловиков это должно было произвести неизгладимое впечатление. Особенно с учетом того, что они осознавали опасность смертоносного груза в кузовах и цистернах своих автомашин: горючего и боеприпасов.

В истории 8-й танковой дивизии этот эпизод отражен следующим образом: «…обоз дивизии оказался под угрозой уничтожения в районе Опаки, в 3 км восточнее Боровичей, будучи внезапно атакован советским подразделением с танками и артиллерией. Солдаты, бросив транспорт, отошли в Заклинье»[242].

Всего, по немецкой оценке, по горячим следам событий потери в результате атак на тыловые колонны составили 60 грузовиков. Интересно отметить, что грузовика с документами хватились только к вечеру 15 июля. В ЖБД 8-й танковой дивизии появляется осторожная запись:

«3-я рота снабжения сообщает, что грузовик с документами попал в руки русских или сгорел»[243].

Захваченные под Сольцами немецкие 37-мм противотанковые пушки ПАК-35/36.

Среди прочих захваченных советскими частями документов была обнаружена инструкция по использованию химических снарядов и мин, а также дополнения к ней, разосланные войскам еще 11 июня 1941 г. и содержащие указания по технике и тактике применения отравляющих веществ. Это дало повод обвинить немцев в намерениях нарушить существующие конвенции, запрещающие использование химического оружия. Захваченные наставления по применению отравляющих веществ уже 23 июля были опубликованы в газете «Правда». Публикация произвела большой пропагандистский эффект. Манштейн позднее жаловался:

«Было вполне понятно, что московское радио с радостью протрубило на весь мир о захвате этого секретного наставления. Теперь Главное командование требовало от нас объяснений, „как оказалось возможным“, что совершенно секретный документ попал в руки противника. Противник захватил наставление, конечно, не у передовых частей, а в обозе, когда он занял наши коммуникации»[244].

Однако документы по химическим минометам, судя по всему, были лишь вершиной айсберга. Есть все основания утверждать, что под Сольцами была захвачена немецкая документация по использованию танковых войск. Об их захвате не было никакого смысла сообщать в центральных газетах. Эти документы стали для советских штабистов «ключиком» к тайнам использования немцами подвижных соединений.

С утра 15 июля 70-я стрелковая дивизия возобновляет наступление и в 10.00 врывается в Сольцы. Тем самым оказывается перехвачена дорога, по которой осуществляется снабжение наступающих на Шимск частей 8-й танковой дивизии. В истории соединения указывается: «Противнику уже утром удалось прорваться на главную дорогу дивизии на 15-километровом участке с помощью танков, артиллерии и пехоты и раздробить дивизию. Разделенные боевые группы сражались каждая по отдельности»[245].

Журнал боевых действий 8-й танковой дивизии, несмотря на многословность, написан довольно размыто. Столь же размыто освещает эпизод под Сольцами история соединения. Однако поскольку записи в ЖБД все же велись по мере развития боевых действий, можно сделать следующий вывод. Еще в ночь на 15 июля дивизия генерала Бранденбергера собиралась пробиваться на восток. Прорыв к Сольцам заставил ее стремительно отходить уже в первой половине дня 15 июля. Это привело к тому, что прорыв через сами Сольцы состоялся в тот же день и главные силы дивизии оказались к западу от города также уже днем 15 июля.

Собственно, в окружении к востоку от Сольцов оказывается так называемая боевая группа Боденхаузена. Точный состав ее в документах не просматривается. Основной задачей 8-й танковой дивизии становится оборона южного фланга во избежание образования «котла», отделенного от главных сил 4-й танковой группы десятками километров. С этой целью к западу от Сольцов занимают оборону две боевые группы — Кризолли и Шеллера. Соответственно боевая группа полковника Шеллера (8-й мотострелковый полк, 1-й и 3-й батальоны 10-го танкового полка, 2-й дивизион 61-го артполка, 1-й дивизион 80-го артполка, 59-й разведбатальон, 2-й дивизион 52-го полка реактивных минометов, а также боевая группа Шмидта в составе 43-го батальона истребителей танков, 59-го саперного батальона, 92-го легкого зенитного дивизиона и тыловых частей) заняла позиции от Любитово на Шелони до железнодорожного моста Клин. Боевая группа подполковника Кризолли (2-й батальон 10-го танкового полка, 28-й мотострелковый полк, 2-й и 3-й дивизионы 80-го артполка, части 43-го батальона истребителей танков и 59-го саперного батальона, 2-й дивизион 23-го зенитного полка) заняла оборонительную линию по Шелони между Рельбицами и Любитово к востоку от Сольцов. Ее коммуникации тоже были нарушены ударами с юга через Шелонь.

В связи с тем, что 8-я танковая дивизия стала первым соединением Вермахта, попавшим в окружение, будет небезынтересно сравнить ее действия с действиями оказывавшихся в «котлах» частей Красной армии. К каждой немецкой танковой дивизии была прикреплена эскадрилья отряда ближней разведки. В случае с 8-й танковой дивизией это была 3.(H)/41, вооруженная самолетами Hs126B-1, известными по прозвищу «костыль». Самолеты-разведчики «Хеншель» не только позволяли эффективно освещать обстановку на фронте, но и корректировать ответный артогонь, повышая результативность артиллерии соединения.

Поэтому можно смело сказать, что танки 38(t) немецкой дивизии не являлись ее надеждой и опорой. Помимо них, в дивизии было вполне достаточно других средств борьбы. ЖБД соединения буквально рассыпается в похвалах «костылям»:

«Проведенная сегодня [15 июля. — А. И.] эскадрильей разведка имела огромное значение для дивизии в ее затруднительном положении. Она позволила нарисовать целостную картину противника как на правом, так и на левом фланге, а также перед фронтом дивизии. Точные и ясные результаты разведки, сообщенные по радио и дополненные участком карты с указанием позиций противника, сброшенным с самолета, позволили распознать на правом фланге сильную угрозу (донесение об отдельных группах противника в общей сложности до 100 единиц техники, в том числе танки и артиллерия), а также выявить на левом фланге у Михалкино непосредственную серьезную угрозу для находившейся там боевой группы, осуществлявшей оборону фронтом на север. Эта своевременная информация о непосредственной угрозе обоим флангам позволила дивизии принять контрмеры»[246].

Анализ полученных от разведки данных привел к неутешительным выводам. Дальнейшее наступление и даже удержание достигнутых рубежей грозило катастрофой. Командованием было принято решение отвести подразделения 8-й танковой дивизии, находившиеся между Сольцами и рубежом реки Мшаги, западнее железнодорожной линии Дно — Уторгош. Следует отметить, что никакого плотного внутреннего