Пронто оказался приятным мужчиной, всего на пару лет младше меня. Реального меня, а не вылепленного системой идеального. Новичку было лет тридцать два-тридцать три, чуть повыше меня, стройнее, с вьюном спутанных каштановых волос. С очень странной эмблемой на груди — длинными белыми и короткими черными полосками. Самое смешное, по его глазам, в которых смешалась великая скорбь с упорностью и уверенностью, я сразу понял — русский.

— Что это? — Указал я на изображение.

— Клавиши фортепиано, — принялся объяснять Пронто необычайно громким, полным жизни голосом. — Это такой инструмент, старый. Теперь таких почти нет, все больше сенсорные гитары, ханггрумы, сиборды, лазерные арфы, риктаблы. Настоящих музыкантов, таких как я, осталось считанные единицы.

— Глупая профессия, — заметил Рамирес. — Автоматизированные акустические системы могут воспроизвести любое произведение. Исполнят лучше всяких музыкантов, занимающихся фигней, вместо обучения нормальным специальностям.

— Это не профессия, это призвание, — мягко ответил Пронто. Видно, он привык за всю свою жизнь к подобным разговорам. — Но система не умеет того, что умеет человек во время исполнения.

— Ну и чего? — Нахмурился Леха.

— Импровизировать.

— Вот с этим ты попал по адресу, — решил я сменить тему разговора. О тонких слоях материи мира и философских проблемах бытия могут поболтать потом. — Нам импровизаторы нужны. Как тебя зовут?

— Антон… — Он немного помолчал, а потом добавил. — И Елисей.

— Это как? — Удивился я.

— Мать с отцом всю беременность спорили, как назвать первенца. Папаня был за Антона, мать за Елисея. Общего знаменателя не нашли. Вот отец тайком на четвертые сутки с рождения и зарегистрировал как Антона. Пришел потом, показал матери бланки, электронные подписи. А она женщина с гонором была. Подговорила медсестер, знакомого таксиста и сбежала из роддома. Рванула в сектор 4-23. Там был часовой пояс другой, — объяснил Пронто. — Отличался от нашего на два часа. И зарегистрировала как Елисея. Тогда же как раз была неразбериха с поясами, и каждый сектор устанавливал свое время. Так и живем. Мать до сих пор зовет Елисеем, а отец Антоном.

— И сколько уже лет прошло?

— Тридцать четыре, — ну возраст его я угадал почти правильно.

— Упорные у тебя старики. Ты говорил, что первенец.

— Ага, еще сестра и два брата: Анна-Мария, Елизар-Евгений и Олег.

— Боюсь предположить, что же произошло с Олегом, — постарался сдержать смех я.

— Да ничего, с ним они как-то быстро определились.

— Вот видишь, — повернулся я к тихонько ржавшему Лехе, — если долго и упорно работать друг с другом, то компромисс неизбежен. Пронто, тебя мы будем звать Елисей. Антон все-таки имя более распространенное, может еще какой-нибудь Антуан нарисуется. А вот Елисеи вряд ли будут.

— Один-ноль в пользу матери, — тихонько заметил Самар.

Больше сил держаться не было. Кабак взорвался дружным хохотом, причем Пронто гоготал вместе со всеми. Утирая выступившие слезы, и поглядывая на неодобрительно смотрящего НПС, я постарался взять себя в руки.

— Ладно. Рина тебе об основах рассказала?

— Да, про юниты, исследования, систему кантонов и голосования. Кое-что по боевке, как расставлять ударку, например, но немного, — признался Пронто. — Сказала, что таймингу и всем тонкостям нападения и обороне научат уже в «Защитниках».

— Халтурит Рина, — с деланным возмущением сказал Рамирес.

— Она не семижильная, дает базу, а остальным уже мы должны заниматься.

— Самар, возьми бойца на себя. Поднатаскай, как сможешь. У тебя там как раз Зверюга такого же ранга.

— Может лучше ко мне, — предложил Рамирес. — А Кайри Немезиду отдадим.

— Нет уж. Пошел в попы — служи и панихиды, — вспомнил я любимую пословицу деда. Однако действительно у Лехи с Киу произошли какие-то непонятки. Надо будет разобраться. — Ты мне, Пронто, скажи, как быстро уровни так поднимаешь?

— Да прост секрет. Каждый уровень смотрю, что можно подкачать в Патриотизме и Украшениях. Все здания ставлю у командного пункта. При нулевых налогах со всеми бонусами Слава как на дрожжах прет.

Ну да, секрет оказался до обыденности прост. Я вот как-то упустил этот момент, увлекся военкой. Придется наверстывать, а то новички начинают быстрее развиваться.

Мои мысли прервал звонок. Благо, с помощью кибернетических технологий, никаких гарнитур и прочих устройств не требовалось. Задал мозгу команду ответить.

— Андрей, — голос Киу был не то что встревоженным, а по эмоциональному состоянию близок к панике. — На меня напали!

— Кто?

— «Волки», это «Волки».

— Спокойнее. Не психуй, быстро закрывай все форты Интердиктом.

— Уже.

— Ударка с героем вышла?

— Я не смотрела. Сейчас… Нет, не вижу. Просто шесть ударок на каждый форт. Одна уже прошла.

— Прощупывают. Кинь отчет. И не дергайся. Разрушить они уже ничего не разрушат. Сейчас я посмотрю и в течение десяти минут скажу, что делать. Поняла? Сходи в спортзал, в видеотеку, игровой зал. Отвлекись.

— Ладно, Андрей… Спасибо.

Ребята слышали только мои слова, поэтому сейчас сидели не шелохнувшись. Из всего разговора, точнее монолога с паузами, они поняли, что на кого-то напали. Леха даже положил руку с планшетом на стол, чтобы в случае атаки сразу среагировать. Я понимал, что сейчас всем нужно отправляться в свои командные пункты и руководить обороной фортов. Глянул на планшет, уменьшил карту. Шесть линий, ползущих от подчиненного одного и того же игрока третьего Альянса — Миррора.

— Ни на кого больше не нападают?

Все покачали головами, даже Пронто, который еще оставался в фракции Рины.

— Елисей, переходи, — поманипулировал я вкладками. — Заявку я тебе оставил.

— Сделал.

— Готовы к шоу?

Я не стал дожидаться ответа и отправил отчет с предложением присоединиться к синхронизации. Об этой интересной функции мне рассказал Ши.

Групповая синхронизация отличалась от одиночной. Тут я не был бог и царь, всего лишь еще один юнит, не вписанный в систему. Мгновение, и рядом уже стоит Кайри, секунда, за ним стоит Рамирес. Пронто оказался последним.

— Все готовы? — Я оглядел присутствующих. — Тогда «Игра».

Вздрогнула земля, и сотни уже расставленных нейтронных пушек ухнули, выплевывая из своих глоток смертельную слюну. Полетели обломки от сбитых краев башен, упавшие осколки зарылись глубоко в траву, в воздух поднялись клубы пыли.

— Пауза.

Все снова замерло, в том числе взметнувшиеся вверх частицы земли. Я пошел к нейтронным пушкам, в которые уже летело три выстрела из ближайших турелей. Троица следовала за мной.