Прохазка воспрянул духом.

— Когда я могу осмотреть предприятие? — деловито осведомился он.

— Да хоть сейчас! — с готовностью отозвался Бауэр. Ему наконец удалось встать из-за стола, он обнял Прохазку за плечи, подвел его к огромной, во всю стену шторе и торжественно сказал:

— Смотри!

Бауэр дернул шнур, штора отъехала, подняв в воздух облако пыли. За шторой оказалось большое окно, за которым открывался превосходный вид на заводские корпуса.

— Хорошая звукоизоляция, — одобрил Прохазка. — Абсолютно не слышно шума станков.

— Станков? — усмехнулся Бауэр. — Разрази меня гром, если на этом заводе работает хоть один станок! А видел бы ты, сынок, как тут все крутилось и вертелось во время войны! Я делал авиационные двигатели, я делал самолеты, которые взлетали и отправлялись на фронт прямо с заводского аэродрома. Вон там, в поле… видишь огромный котлован? Там я собирался строить нефтеперегонный завод. Я хотел построить настоящий авиагород! Я вложил в него все! А проклятая монархия проиграла войну и развалилась. А мне никто не дает кредитов: чешское правительство ждет, пока старый немец Бауэр помрет, и тогда преспокойно национализирует мой завод. Проклятые чешские свиньи!

— Вам принадлежит не только завод, но и прилегающие территории? — спросил Прохазка, не обратив никакого внимания на античешскую выходку Бауэра: по его мнению, человеку следует прощать его излишне резкие высказывания до тех пор, пока рассчитываешь от него что-нибудь получить.

— Да, все вокруг мое! — гордо заявил Бауэр. — И огромные склады армейского имущества, и поле, на котором я собирался строить нефтеперегонный завод. Только не пойму: какого дьявола все это мне нужно?! Я не могу даже продать все это, потому что правительство намерено получить все сразу и абсолютно даром после моей смерти. Не дождутся!

Бауэр погрозил кулаком в ту сторону, где ориентировочно находилась Прага и, пошатываясь, вернулся за письменный стол.

— Давай, сынок, приступай! — напутствовал Прохазку Бауэр. Его энергия явно иссякла. Он достал из шкафа хрустальный графин, два изящных хрустальных бокала и разлил в них из графина прозрачную жидкость.

— За успех предприятия! — провозгласил тост Бауэр и привычным жестом опрокинул бокал. Прохазка последовал его примеру и чуть не поперхнулся: огненная жидкость обожгла горло.

— Спирт, — пояснил Бауэр, — этиловый спирт, наполовину разведенный водой. Его тут полно на армейских складах. Ах, да!

Бауэр достал из шкафа небрежно вспоротую жестянку с тушенкой и поставил перед Прохазкой.

— Вот, закуси! У меня тут на стройке работали русские пленные, так они пили спирт именно так.

Прохазка проглотил тушенку и обрел дар речи.

— Какой оклад вы мне положите, шеф? — поинтересовался он.

— А какой тебя устроит, — флегматично отозвался Бауэр, наливая еще по одной. — Платить мне все равно нечем. Ничего нет, кроме этой консервированной говядины, спирта и прочих богатств, что лежат тут на складах бывшей "K und K" армии. Бери, сколько хочешь!

Любой другой на месте Иржи Прохазки бежал бы отсюда сломя голову. Но Иржи не боялся трудностей. У него было четкое правило: если не можешь навязать свои правила игры, то играй по тем, что навязали тебе. Главное, — играть своей колодой, где знакома «рубашка» каждой карты. Ну и туз в рукаве, разумеется, не помешает!

Прохазка за месяц облазил всю территорию завода. Не поленился даже обследовать канализацию и пришел к Бауэру весьма озабоченный.

— Что-то у нас в ливневой канализации мазутом попахивает, — сообщил он Бауэру. — А, шеф? Не ровен час, бросите туда окурок, и взлетим на воздух!

— Да черт с ним! — меланхолично ответствовал Бауэр и пояснил: — Это резервуар протекает. Видел за складами такие холмы с плоскими вершинами? Это резервуары с нефтью. Один из них подтекает. Я бы давно продал эту чертову нефть, но правительство не разрешает мне торговать нефтью. Хоть плачь! Ты принес поесть?

— Принес, — ответил Прохазка, доставая из кармана плаща жестянку. — Вот, овощные! А то говядина уже надоела.

Прохазка достал из кучи бумаг в углу старую газету и положил ее на стол: он не мог он вскрывать консервы на столе красного дерева, пусть уже и загаженном! Отработанным движением вскрыл банку, подцепил овощи на галету… Тут его взгляд упал на газетный заголовок: «Отец чешской нефти попал в психиатрическую лечебницу!»

Прохазка, жуя галету с овощами, начал читать статью. В ней рассказывалось, как некий профессор Матоушек обосновал наличие нефтяных залежей в Чехии. Доведенный до бешенства своими оппонентами, он совершил совершенно дикий поступок: будучи на юбилее одного из коллег, он огрел своего оппонента по голове бутылкой, затем сунул головой в камин, приговаривая: «…сейчас ты узнаешь, что такое настоящий крекинг-процесс!» После чего и был увезен в психиатрическую лечебницу.

Прохазка посмотрел на дату выпуска газеты: 1920 год. Достаточно давно, чтобы случай перестали обсуждать. Интересно, а как там поживает профессор? План еще не до конца оформился в голове Прохазки, когда он на следующий день в машине Бауэра направился в ту самую психиатрическую лечебницу.

Машина Бауэра была не просто машина, а настоящий «роллс-ройс серебряный призрак» еще довоенного выпуска, но в прекрасном состоянии. Поэтому Прохазка без проблем нашел общий язык с главным врачом лечебницы.

— Я был учеником профессора, — объяснил Прохазка врачу, почтительно внимавшего владельцу «роллса». — Благодаря ему я преуспел в жизни и хочу отправить его на лечение в тихое место в Швейцарию.

— Ну, должен сказать без излишней скромности, что мы его хорошо подлечили, — заявил врач, распахивая дверь в крошечную палату.

— Н-да, — задумчиво произнес Прохазка, созерцая неподвижно сидящего и смотрящего отсутствующим взглядом в пространство профессора Мороушека. — Он хоть как-то реагирует на окружающую действительность?

— Разумеется, — заверил врач и обратился к Мороушеку. — Доброе утро, господин профессор!

Мороушек повернул голову к двери и радостно заулыбался.

— Вот видите? — торжествующе воскликнул врач.

— Хм… — с сомнением промычал Прохазка, глядя на вновь поникшего профессора, и, в свою очередь, обратился к профессору, дружелюбно помахав рукой, — доброе утро, господин президент!

Мороушек взглянул на него и снова радостно заулыбался.

— Это бывает, — смутился врач, — последствия лечения электрошоком… но это пройдет.

— Как! Электрошоком? — удивился Прохазка и строго посмотрел на врача. — Простите, но….

— Это не так уж страшно, как звучит, — начал объяснять врач, словно оправдываясь. — Это вполне нормальная процедура, не очень приятная, но вполне безопасная для здоровья… А что нам оставалось делать?! Вы знаете, что когда его привезли, он кидался калом в персонал?