насильно, вот и все. А еще злость, что меня целует именно Дамир и думает, что ему позволено все.

В какой-то момент я расслабилась, понимая, что ничего сделать не смогу. А еще предположила, что именно мои трепыхания заводят парня. Бывают ведь извращенцы — уроды. Я даже рот расслабила, позволяя парню чуть не сожрать меня.

В следующее мгновение он отстранился, учащенно дыша, опаляя мои припухшие губы теплым дыханием.

Что ж…на вкус он не был пьяным…

Эта мысль вызвала очередную волну жара в теле.

— Что не так? — выдохнул он.

— Все не так. Отпусти, — прошипела я.

Дамир снова впился в мои губы. Наверное, надеялся, что я начну хоть как-то реагировать. Но я так и осталась расслабленной, при этом, чувствуя целую бурю внутри, из стыда, злости, неловкости, ненависти, презрения и смущения.

Брюнет отстранился, всматриваясь в мои глаза.

— Посмотрим сколько ты еще продержишься, — прошептал в губы и ухмыльнулся.

Глава 19

Брюнет отстранился, всматриваясь в мои глаза.

— Посмотрим сколько ты еще продержишься, — прошептал в губы и ухмыльнулся.

Дамир потянул меня к машине, приблизив к капоту. Он с легкостью поднял меня, подхватив под мышки, и усадил на капот машины. Вклинившись между ног, брюнет наклонился, положив руки по сторонам от меня. Он стоял между моих ног. Я уж думала, что жарче быть не может. Наверняка, я очень покраснела. Мои легкие судорожно втянули воздух. Я оперлась на руки, немного откинувшись назад, что бы увеличить дистанцию между нами, насколько возможно, но сердце в груди все равно грохотало.

— Ты вспомнила? — спросил Дамир, приблизив свое лицо к моему так близко, что я чувствовала его дыхание на губах.

Мы смотрели друг другу в глаза и я только сейчас поняла настолько синие глаза Дамира красивые. Я тут же мысленно дала себе пощечину и отбросила эти мысли, сосредоточившись на гадком обладателе этих глаз. Дамир опустил взгляд на мои губы и я с трудом сглотнула.

— Я вспомнила особняк. Немного. И тебя. Это же ты? — пробормотала я.

— Да. Это я.

— И зачем тебе нужно было, что бы я вспомнила? Чего ты добивался?

— Может, я хочу выполнить свое обещание?

— А как же, — фыркнула я. — Можешь отклонится? Неудобно.

— Ложись на капот, расслабься. Станет удобнее.

— Дамир…

Я запнулась, когда брюнет резко чмокнул меня в губы.

— Думаю, ты не все вспомнила.

— Что еще я должна вспомнить? Просто скажи и перестань ко мне приставать, — затараторила я, упершись второй рукой в грудь парня, когда он снова попытался меня поцеловать.

— Хочу, чтобы ты сама вспомнила.

Я не смогла удержать его на расстоянии и Дамир снова меня чмокнул.

Все мое тело горело от смущения.

— Перестань это делать.

— Делать что? — наигранно удивленно спросил брюнет и снова чмокнул в губы.

Я залепила ему пощечину. Мою ладонь прострелила боль. Голова Дамира только слегка качнулась в сторону. Дамир одарил меня таким взглядом, что я тут же съежилась.

— Прости, но…если ты еще раз меня поцелуешь…

Брюнет схватил меня за волосы и притянул к себе, больно укусив нижнюю губу. Он скользнул влажными губами по щеке и приблизился к уху.

— Признай, тебе нравится, — прошептал уверенно.

— Если бы мне нравилось, я бы отвечала, — возразила я, пытаясь его оттолкнуть рукой.

Второй рукой я опиралась на капот, чтобы не упасть на него.

— Тебе просто нравится играть недотрогу. Знаешь как можно проверить?

Дамир толкнул меня и заставил лечь на капот. Я пыталась оттолкнуть его и встать, но физически не могла сдвинуть эту громилу. Он быстрым движением обхватил пальцами своей руки оба моих запястья, завел мои руки за голову и прижал их к поверхности машины. Дамир забрался ладонью под мою кофту и скользнул по животу к груди. Я дергалась со всей силы, пытаясь остановить его. Он накрыл горячей ладонью мою грудь и слегка сжал, вызывая мурашки по всему телу.

— Дамир, отпусти! Не смей! Ублюдок! — шипела я, пытаясь вырваться.

Я пыталась освободить свои запястья, но он слишком крепко меня держал.

Я почувствовала как его ладонь скользнула обратно к животу, а потом под резинку пижамных штанов.

— Дамир, не трогай меня! Прошу! Не делай этого. Я помню каким ты был добрым! Мы ведь дружили в детстве. Это что-то значит…

— Я был не добрым, а глупым. Слишком глупым.

Он вернул ладонь обратно на живот, а потом и вовсе перестал меня трогать. Только мои руки над головой все так же удерживал.

— Ты такая же шлюха, как и твоя мать, — холодно произнес Дамир, смотря на меня.

— Что? — удивилась я, округлив глаза.

— Ты не помнишь? А я вот помню как твоя мать трахалась с моим отцом. Отец в то время ни одну юбку не пропускал. Даже горничной с ребенком не побрезговал.

Я на какое-то время зависла, не понимая смысла слов парня. Мне казалось, что я ослышалась. Я просто не могла поверить, что брюнет сказал что-то подобное.

— Бред. Ты врешь. Моя мама… Не смей такое говорить о ней! — заорала я так, что у самой в ушах зашумело. — Как ты смеешь… Больной! Никогда такого не было! Ты это выдумал! Как можно быть таким жестоким, зная что мои родители… Мудак! Какой же уеб*к! Отпусти меня! Сейчас же!

На глаза навернулись слезы, боль, которая притупилась, вспыхнула с новой силой.

— Правда в том, что твоя мать была шлюхой, Эвелин. И ты такая же, полагаю. Может, конечно, эти несколько лет, без воспитания твое мамочки, ты выросла и не такой ветреной, но это под сомнением.

— Заткнись! Не смей больше говорить о ней! — снова закричала я, чувствуя как слезы скатываются по вискам.

— Нет, я буду говорить. Мне есть что тебе сказать. Я давно хотел тебе все высказать.

— Я не собираюсь выслушивать этот бред, — прошипела я, со всей силы вырываясь.

— Ты была слишком маленькой, чтобы понять, что твоя мать трахается на работе, даже если бы увидела какие-то странности в ее поведении.

— Хватит, — прорыдала я.

— Ты знаешь, что я получал от отца каждый раз, когда общался с тобой? Каждый раз, когда я тайком играл с тобой, меня наказывал отец. Видимо, ему не нравилось, что сын общается с дочкой шлюхи. Ты знаешь, что из-за твоей матери, моя уехала за границу, бросив на отца? Знаешь как мне было хреново в то время?! Ничего ты, бл*ть, не знаешь! — последнее предложение Дамир прорычал мне в лицо.

Я по-настоящему испугалась.

— Мне жаль, Дамир. Но в том, что твой отец был плохим человеком, я