— Сомневаюсь, что во второй раз тебе удастся избежать королевской страсти, — сказала Мэйвис. — Я не знаю такого случая, чтобы он потерял интерес к женщине прежде, чем удовлетворит свое желание. Тебе придется крепко подумать о том, как справиться с Генрихом, не оскорбив его. И я не уверена, что это возможно.

— Я тоже, — тихо сказала Изабелла. — Ох, ничего бы этого не было, если бы я не приехала ко двору!

— Слава Богу, что я девственна! — воскликнула Мэйвис. — Он никогда не бесчестит девственниц из благородных семей.

— Ты еще не была замужем? — Изабелла очень удивилась. Ведь Мэйвис выглядела такой же взрослой, как и она. — А сколько тебе лет?

— Восемнадцать, — бодро ответила Мэйвис. — Я уже трижды была помолвлена, но все мои женихи умерли от детских болезней. Меня чуть было не повели под венец с последним, но накануне свадьбы он заболел оспой, а через два дня умер. Сейчас мои родители нашли для меня нового жениха. Это вдовец, примерно такого же возраста, как Хью.

К счастью, у него нет детей, так что мои дети унаследуют все. Свадьбу готовят к Мартынову дню. — Мэйвис улыбнулась. — Будем надеяться, что жених доживет до первой брачной ночи.

Изабелла не смогла сдержать смех.

— Ты просто чудовище, Мэйвис! — с хохотом воскликнула она.

— Ну, — отозвалась Мэйвис, — когда у девушки умирают один за другим три жениха, это не создает ей репутацию счастливого талисмана. Если этому тоже не удастся добраться со мной до алтаря и до постели, то обо мне наверняка пойдут сплетни. Кроме того, я уже в возрасте и хочу детей.

— Ax! — вздохнула Изабелла, и черты лица ее на мгновение смягчились. — Как я скучаю по моему маленькому Хью. Иногда, когда мне бывает очень страшно, я закрываю глаза и думаю о нем. Я так и вижу, как он ковыляет на своих пухлых ножках следом за моим маленьким братцем Кристианом. Как я хочу домой!

— Завтра будет охота, — сказала ей Мэйвис. — Ничего грандиозного, просто выезд за город, в поля. Король уже с нетерпением ждет, когда начнется сезон охоты в Новом Лесу, но еще слишком рано. Ты поедешь со мной?

— А что, от меня ждут, что я тоже отправлюсь на охоту? — поинтересовалась Белли.

— Два дня — это самое большее, что ты могла выжать из испорченного желудка, — деловито сказала Мэйвис. — Ты теперь придворная дама, и если ты не покажешься на людях, это сочтут очень странным, особенно если король лично пригласит тебя, что он, по-видимому, и намеревается сделать. Я думаю, ты захочешь сохранить свою связь с ним в тайне.

Изабелла кивнула.

— Да, — согласилась она и спросила:

— Что мне надеть? Мои новые платья едва ли подойдут для охоты.

— Нет, лучше надеть одно из тех платьев, что ты привезла из дома, — сказала Мэйвис, — но вуаль следует взять новую, красивую.

В комнату ворвалась Агнесса, сияя от возбуждения:

— Госпожа, Линд вернулся из Лэнгстона и привез вашего кречета!

— Вот все и устроилось, — сказала Мэйвис подруге. — Твой кречет уже здесь. Ты не можешь не поехать на охоту.

Я зайду за тобой, и мы вместе отправимся на мессу перед охотой. — И она вышла из спальни.

На следующее утро Белли поднялась еще до света. Она умылась и оделась с помощью Агнессы, выбрав темно-зеленую юбку и тунику с крученым поясом из зеленого шелка и медной пряжкой. Обула она мягкие кожаные сапоги. Затем заплела волосы в косу, уложила ее вокруг головы, закрепив шпильками из черепахового панциря. В довершение она покрыла голову вуалью с медными нитями и надела сверху медный обруч, украшенный малахитом.

— Подай мне кожаную перчатку, — велела она Агнессе и заткнула перчатку за пояс, где она и останется до тех пор, пока не придет время посадить Купе на руку.

Пришла Мэйвис, и подруги отправились в королевскую часовню на мессу. Потом Мэйвис потащила Белли в Большой зал, где они перекусили на скорую руку хлебом, мясом и грушами. Запив завтрак сидром, они поторопились в конюшню, чтобы разыскать своих лошадей. Мэйвис оседлала изящную белую кобылу.

— Ее зовут Дэйзи, — сказала она Изабелле, садившейся в седло своего серого жеребца. — О Матерь Божья, какое огромное создание!

— Он вполне добродушный, — сообщила Изабелла.

— Как ты его зовешь? — Мэйвис пришла в восторг от того, что ее подруга справляется с таким большим конем.

— Гриз, — ответила Белли, устраиваясь в седле поудобнее.

— Госпожа, — обратился к ней Линд, стоявший у стремени, — я привез вам Купе.

— Спасибо, Линд, — сказала Изабелла, вынимая из-за пояса перчатку и надевая ее на руку. Она взяла кречета из рук сокольничего. — Здравствуй, мой малыш! — Она погладила птицу, встопорщившую перья при звуке голоса хозяйки.

— Он прекрасно перенес путешествие, — заметил Линд.

— Вам предоставили пищу и кров над головой? — спросила его Изабелла.

Линд кивнул:

— Да, госпожа. Здесь много таких, как я, из разных мест. Ваша мать леди Алетта просила передать вам, что маленький господин Хью растет под ее опекой и ни в чем не знает недостатка, но она надеется, что вы скоро вернетесь домой. — Затем, увидев, что лошади нетерпеливо бьют копытами, поскольку охота уже вот-вот должна была начаться, он сказал:

— Я буду здесь и приму у вас Купе, когда вы вернетесь, миледи.

Охотничий поезд проехал по городу и через поля к речке. Собак спустили на болота, чтобы они подняли водяных птиц. День, однако, оказался не очень удачным для охоты: птиц было совсем мало, и это было странно, учитывая местность и время года. Изабелле так и не представился случай выпустить Купе за добычей. Король был в дурном расположении духа, и она это заметила. Генрих не любил разочарований.

Охотники вернулись в замок, и весь вечер Изабелла была вынуждена слушать пересуды о том, какой плохой нынче год. Посевы не росли. Сено гнило. Сады почти не плодоносили, а редкие фрукты были на удивление мелкими. Все предвещало скудный урожай. И дичь куда-то подевалась! Другие, впрочем, говорили, что весна в этом году началась позже обычного. И это вполне могло служить объяснением для недостатка дичи. Сезон гнездования уже прошел, и птицы, вероятно, поднялись выше по реке.

Королева не выезжала на охоту в тот день. Беременность не позволяла ей ездить верхом. Она сидела за высоким столом, бледная и, судя по всему, чувствовавшая себя весьма неуютно. Белли разглядывала ее, и внезапно ей в голову пришла блестящая идея. Было очевидно, что королева не голодна; или, возможно, она не могла есть жирную пищу, которую готовили на королевской кухне. Как только королева покинула зал со своими фрейлинами, Белли поднялась и, потащив за собой Мэйвис, последовала за ней.

— Куда мы идем? — спросила ее подруга. — Ты что, не видела, что король весь вечер пялился на тебя, как на сахарную конфету?

— Вот потому-то мы и спрячемся в покоях королевы, — сказала Белли с озорной усмешкой. — Госпожа королева выглядит очень уставшей, и, возможно, я смогу оказать какую-нибудь услугу ей, а не ее мужу.