– Не смейтесь, он и правда безумный. Или слепой. Посмотрите, какие у него глаза. Похоже, он нас не видит.

– Не слышит и не понимает! – подхватил смешливый голос. – Теперь понятно, почему эта война дается нам так легко. Нас обманули – вместо достойных противников подсунули каких-то… Должно быть, квитты зимой впадают в спячку, как лягушки!

Ворота тем временем раскрылись, чьи-то руки взяли Вильмунда за плечи и провели за створки. Его копье выскользнуло из руки и пропало, утянутое туманом, но Вильмунд не противился, будучи полностью сбит с толку. Густой, вязкий туман заполнил его голову, глушил и путал мысли. Вильмунд не понимал, что с ним происходит. Если он ослеп, то почему видит ворота? И где старуха? Эти туманные тролли говорят, что он один…

– Вот он! Погляди на него, Хродмар ярл! – сказал тот, веселый голос. – Ты у нас лучше всех знаешь квиттов. Может, тебе и этот безумец тоже знаком?

Хродмар ярл! Это имя отозвалось в уме Вильмунда каким-то странным звоном, пробилось сквозь туман, напомнило о чем-то очень важном… Он напрягся изо всех сил, стараясь сбросить эти оковы…

И вдруг в тумане проступило светлое окно, и в этом окне появился человек, которого Вильмунд не спутал бы ни с каким другим и очень давно мечтал увидеть: Хродмар сын Кари из Аскефьорда.

– Вильмунд! – изумленно воскликнул Хродмар. – Вильмунд сын Стюрмира!

Хродмар не верил своим глазам. Но Вильмунд, которого он так хорошо запомнил с того знаменательного дня Середины Лета, стоял перед ним потрясенный и растерянный. Неужели он не знал, куда шел и кого встретит здесь? Вильмунд был похож на человека, который заснул у себя дома, а очнулся в каком-то совсем чужом и незнакомом месте и никак не может взять в толк, явь вокруг или продолжение сна.

– Откуда ты взялся? – выговорил Хродмар.

– Это ты откуда взялся? – еле шевеля губами, ответил Вильмунд.

От его прежней дерзкой заносчивости не осталось и следа, он выглядел скорее жалко и не вызывал в душе Хродмара прежней враждебности.

– Я? – Хродмар растерялся. Они походили на двух мальчишек, случайно столкнувшихся в кладовке над запретным горшком сметаны. – Я пришел на твою землю с красным щитом, и тебе давно пора было узнать об этом! – взяв себя в руки, жестко сказал он. – И я рад, что ты, Вильмунд сын Стюрмира, наконец вспомнил о нашем уговоре.

– Уговоре?

– Ну да. Я говорю о нашем поединке. Ты еще не забыл, что мы пообещали богам в день Середины Лета? Спроси у амулета, который носишь на груди!

– Поединке?

Вильмунд помнил об этом, но не мог побороть проклятой растерянности. Он смутно ощущал, что вокруг – широкий двор, полный людей, до него долетали отзвуки их речей, движения, дыхания, но ясно он видел и слышал одного Хродмара. Происходящее можно было принять за сон, но никогда раньше он не осознавал во сне, что спит.

– Конечно! – воскликнул Хродмар. Он понимал, что здесь что-то не так, и старался объяснить все не только противнику, но и себе самому. – Где твои люди, хотел бы я знать?

– Какие люди? – Вильмунд сморщил лоб, не в силах вспомнить вообще никаких людей. – Здесь была старуха… Рюнки. Она привела меня.

– Какая старуха? – Хродмар посмотрел на кого-то за его спиной.

Близнецы Сёльви и Слагви переглянулись и пожали плечами:

– Он был один! С ним не было ни единого человека. Разве что в лесу, но до леса далеко.

– Меня привела старуха, – повторил Вильмунд, с усилием потирая лоб.

Как он повстречал старуху и что с ним было до этой встречи – он не помнил, как будто чья-то злая рука оторвала и выбросила прочь ткань его прежней жизни, оставив узкий, ни на что не годный лоскуток.

– Она тебе привиделась! – уверенно ответил Сёльви, но Вильмунд его не услышал и не узнал обладателя серьезного голоса, встретившего его у ворот.

– Странные все-таки люди эти квитты! – весело подхватил Слагви. – Один приходит с девушкой, другой – со старухой. Но настоящая девушка гораздо лучше, чем воображаемая старуха, не правда ли, Хродмар ярл?

– Приветствую тебя, Вильмунд конунг, хотя мне не думается, что этот день так уж для тебя удачен!

Из-за спины Хродмара вышел Оддбранд Наследство. Хирдману Фрейвида Огниво нечего делать среди фьяллей, но Вильмунд не сообразил этого и потому не удивился. Весь мир утратил прежние черты.

– Что за старуха тебя привела? – спросил Оддбранд, глядя в туманно-растерянные глаза Вильмунда. – Соберись с мыслями и расскажи мне толком.

– Ее звали Рюнки, – беспомощно ответил Вильмунд, совершенно не способный собраться с мыслями, которых у него вовсе не было. – У нее были другие имена, но я их не запомнил. Она была вся морщинистая. Я… – Он снова потер лоб, словно надеялся протереть светлое окошко, и растерянно признался: – Я ничего не знаю.

– Он совсем плох! – Оддбранд перевел взгляд на Хродмара. Сумасшедший Квитт вовсе не выглядел удивленным. – Сдается мне, что он видел фюльгью*. Ты знаешь, Хродмар ярл, что дух-двойник часто принимает облик женщины.

– Но он является перед самой смертью!

– Да. – Оддбранд спокойно кивнул. – А также на человека нападает слепота. Помнишь, что рассказывают про конунга Эрвальда Серебряную Шишку? Впрочем, ты можешь этого не знать, это же квиттинский конунг. Так вот, он ехал на битву, в которой его убили, и спросил у своих людей, где они находятся. А они как раз проезжали мимо Тюрсхейма. Ты бывал на Остром мысу и знаешь – Тюрсхейм трудно не заметить. Так что его люди поняли, что обратно он поедет не в седле, а на щите. Все пали духом и проиграли битву. Но это тебе уже не любопытно. Посмотри на него – он едва соображает, где находится. Скорее даже совсем не соображает.

Хродмар посмотрел на Вильмунда. Много месяцев он ждал этой встречи, боялся упрека в трусости и нарушении слова, надеялся достойно ответить на вызов. Но теперь он чувствовал растерянность – Вильмунд едва ли был пригоден для битвы, о которой не стыдно будет потом рассказать.

– Но ведь дух-двойник является человеку перед смертью! – повторил Хродмар. – Значит, ему пора умереть? Почему же фюльгья сама привела его сюда?

– Значит, она хотела, чтобы он умер от твоей руки, Хродмар ярл, раз все равно пришел его срок! – сказал позади них голос Торбранда конунга.

Обернувшись, Хродмар увидел конунга в дверях хозяйского дома; тот стоял там уже давно и почти все слышал. Вильмунд почему-то тоже его увидел, и теперь на дворе усадьбы Можжевельник, полном людей, перед его глазами были три человека: Торбранд конунг, Хродмар и Оддбранд.

– Ведь ты еще осенью просился поехать на поединок с ним? – продолжал Торбранд, обращаясь к Хродмару. – А я пообещал, что он достанется тебе и никому другому. Как видно, Один услышал нас и сделал так, чтобы я мог исполнить мое обещание. Срок вашего поединка настал.

– Но он… – Хродмар в нерешительности посмотрел снова на Вильмунда. – Он же ничего не соображает. Как я буду с ним биться? В прошлый раз мы отложили поединок, потому что я после болезни едва держался на ногах. А теперь он хуже всякого больного. Такой поединок не принесет мне чести.