Запах кокаина учуял спаниель; наркотика оказалась целая тонна. «Леди Орион» не принадлежала к тем судам, в трюмах которых Хуан Кортес изготовил тайники, практически не поддающиеся обнаружению. Бьянко рассчитывал исключительно на собственную наглую самоуверенность. Он надеялся на то, что роскошная яхта, прекрасно известная во всех дорогих и знаменитых портах от Монте-Карло до Форт-Лодердейла, будет вне подозрений и он сам вместе с ней. И, пожалуй, это действительно было бы так, если бы не старый священник-иезуит, которому пришлось похоронить четыре истерзанных тела на деревенском кладбище.

И снова, как это было с английским спецназом, сверхчувствительный нюх спаниеля, уловивший особую фактуру воздуха, указал на одну определенную панель на полу машинного отделения. Воздух был слишком свежим; панель недавно поднимали. Она привела в трюм.

Как и англичане в Атлантике, американские таможенники надели дыхательные аппараты и спустились в трюм. Даже на роскошных яхтах в трюме стоит зловонный смрад. Один за другим из тайника извлекались тюки, и те «морские котики», кто не охранял пленников, поднимали их на палубу и складывали между рубкой и вертолетной площадкой. Бьянко бурно протестовал, утверждая, что он понятия не имел о содержимом трюма… что его подставили… что произошло какое-то недоразумение… что он лично знаком с губернатором Флориды… Крики перешли в неразборчивое бормотание, когда ему на голову надели черный капюшон. Лейтенант-коммандер Диксон выпустил вверх сигнальную ракету, и «Глобальный ястреб» «Мишель» отключила устройство постановки помех. Впрочем, «Леди Орион» даже не пыталась выйти на связь. Как только радио снова заработало, Диксон вызвал «Чесапик».

Через два часа Нельсон Бьянко, капитан яхты и вся команда находились в тюрьме, устроенной в носовом отсеке «зерновоза», где уже были семеро человек с двух «быстроходных штучек». Повеса-миллионер не привык вращаться в подобном обществе, и это ему совсем не понравилось. Однако этим людям предстояло надолго стать его товарищами, и он полностью удовлетворил свою страсть к тропикам, но только посреди Индийского океана. Вот только красивых девушек в меню не было.

Даже подрывник был огорчен.

— Сэр, неужели ее действительно нужно отправить на дно? Это же такая красавица!

— У нас есть четкий приказ, — ответил командир. — Никаких исключений.

Выстроившись вдоль борта «Чесапика», «морские котики» наблюдали за тем, как роскошная яхта взорвалась и быстро затонула.

— Ура, — пробормотал один из них, но это слово, которое обычно означает торжество, на этот раз было произнесено с некоторым сожалением.

Когда море снова стало пустынным, «Чесапик» быстро направился прочь. Через час ему встретилось торговое судно, капитан которого, посмотрев в бинокль, увидел обычный зерновоз, идущий своим курсом, и не обратил на него никакого внимания.

По всей Германии у сотрудников правоохранительных органов выдались напряженные деньки. В своем пространном признании Эберхардт Мильх, отныне в целях его же собственной безопасности погребенный под многоуровневой завесой секретности, назвал дюжину крупных импортеров, чей груз он беспрепятственно пропускал через контейнерный терминал гамбургского порта. На складах всех этих фирм были проведены обыски.

Федеральная и местная полиция проверяла пиццерии (излюбленное прикрытие калабрийской «Ндрангеты»), продовольственные магазины и сувенирные салоны, специализирующиеся на изделиях ремесленников из Южной Америки. Следователи вскрывали упаковки консервированных тропических фруктов, находя в каждой банке пакетик с белым порошком, и разбивали идолов майя из Гватемалы. Благодаря всего одному человеку от бизнеса дона Диего в Германии остались лишь развалины.

Но Кобра прекрасно сознавал, что если партия кокаина уже была передана импортеру, все убытки полностью лягут на плечи европейских гангстеров. И только если перехватить груз до этого, удар будет нанесен непосредственно Картелю. Это можно было сказать про контейнер с двойными стенками, так и не успевший покинуть гамбургский порт, и про груз на борту «Леди Орион», предназначавшийся для кубинской преступной группировки с юга Флориды, который по-прежнему считался находившимся в море. То, что яхта не пришла в Форт-Лодердейл, еще не было замечено. Пока что не было замечено.

Но «крысиный список» оказался полезным. Кобра выбрал продажного чиновника из Гамбурга наугад, одну фамилию из ста семнадцати, и вероятность того, что все подстроено, была ничтожно мала.

— Ну что, освобождаем девушку? — спросил Декстер.

Деверо кивнул. На самом деле лично ему было все равно. Его способность к состраданию можно было считать нулевой. Но Летиция Ареналь уже сделала свое дело, и больше от нее не было никакой пользы.

Декстер привел колеса в движение. Благодаря его негласному вмешательству следователь Пако Ортега из мадридского отделения СБНОП был произведен в старшие инспекторы. Ему были обещаны в самом ближайшем времени Хулио Лус и банк «Гусман».

Выслушав Декстера, говорившего с противоположной стороны Атлантического океана, Ортега составил план действий. Молодой сотрудник СБНОП сыграл роль нечистого на руку работника багажного отделения аэропорта. Его шумно и прилюдно арестовали в баре, о чем тотчас же стало известно средствам массовой информации. Журналисты расспросили бармена и двух посетителей, рассказавших одно и то же.

Со слов сотрудника правоохранительных органов, пожелавшего остаться неизвестным, газета «Пайс» подготовила большой материал о разоблачении банды, переправлявшей контрабандный кокаин в багаже ничего не подозревавших пассажиров из мадридского аэропорта «Барахас» в нью-йоркский аэропорт имени Кеннеди. К сожалению, почти всем преступникам удалось скрыться, но один сотрудник багажного отделения был задержан, и сейчас он называл рейсы, на которых вскрывал багаж, уже прошедший досмотр, и подкладывал в него кокаин. В некоторых случаях он даже смог привести описание чемоданов.

Мистер Боусмен Барроу по своей натуре не был человеком азартным. У него не было склонности к казино, картам и скачкам как к способу выбрасывать деньги на ветер. Однако он вынужден был признать, что если бы ему предложили пари, он поставил бы круглую сумму на то, что сеньорита Летиция Ареналь отправится за решетку на много лет. И проиграл бы.

Информация из Мадрида поступила в центральное управление УБН в Вашингтоне, и некий неназванный чиновник отправил копию документа, имеющего отношение к клиентке мистера Барроу, в прокуратуру Бруклина. Там вынуждены были принять меры. Прокуратура поставила мистера Барроу в известность относительно информации из Мадрида. Тот сразу же начал действовать, добиваясь снятия обвинений. Даже если невиновность его подзащитной и не была доказана безоговорочно, появились сомнения размером с гаражные ворота.

Состоялось закрытое заседание под председательством судьи, с которым Боусмен Барроу учился на юридическом факультете, и ходатайство было удовлетворено. Судьба Летиции Ареналь перешла от прокуратуры к СИН, Службе иммиграции и натурализации. Там заявили, что, хотя девушка из Колумбии и не подлежит уголовному преследованию, на территории Соединенных Штатов Америки ей оставаться также нельзя. Ее спросили, в какую страну она предпочитает быть депортирована, и мисс Ареналь выбрала Испанию. Двое сотрудников СИН отвезли ее в аэропорт имени Кеннеди.