– Про нас с тобой, – добавляет Тобако, – даже не вспоминают. Мы для них – никто, безликая масса, руководимая коварным Зурабом Хошиевым... Или просто его телохранители... А вот на Зураба, мне кажется, даже весьма всерьез зуб точат. Урыть желают основательно и полностью.

– Обижают, сво-олочи. – Доктор и сам обижается, видимо, оттого и зевает. – За что работал, для кого старался? Нет, этого я не могу так оставить. Вперед, братва!

Он протягивает Зурабу дубинку. Тот слегка отодвигается, не принимая дара и желая, видимо, что-то сказать, не совсем совпадающее с мнением Гагарина.

– Не торопись... – советует и Тобако, высказывая свое мнение раньше Зураба. – Во-первых, их там тринадцать человек... Во-вторых, прямо на столе лежит пистолет. Вероятно, оружие есть и еще у кого-то... В-третьих, это уже напоминает обыкновенные разборки и уводит нас от выполнения собственной задачи, которая, как мне кажется, выглядит более приоритетной.

Доктор кивает:

– Уговорил. Особенно на меня действует последний довод. Тогда попроси их просто уйти, чтобы я смог в деловой обстановке осмотреть подвальный склад...

– Не баси... – рекомендует обычно молчаливый Зураб и бросает взгляд на распахнутую дверь, за которой восседают его земляки.

Тут слегка шевелится у них под ногами мент. В себя начинает приходить. Доктор коротко, без замаха, наносит успокаивающий, почти ласкающий удар дубинкой по затылку. Мент продолжает благопристойно отдыхать, а Доктор, словно он и не отвлекался ни на секунду, продолжает разговор:

– Мне обязательно надо осмотреть их склад. Это раз! Эти люди с оружием, на которое, уверен, у них нет лицензии, следовательно, они потенциально опасны для общества. Это два! Если они сидят здесь в такое позднее время, значит, они к этому месту привыкли, они здесь свои и не могли не знать хозяина. Следовательно, могут иметь отношение и к мадемуазель Джиндан. Это три! Я готов поставить уши «домиком» и выслушать ваши опровергающие доводы. Валяйте...

– Ты убедителен... – говорит Тобако. – Жалко, нельзя подождать до утра. Ангел с Сохатым были бы здесь к месту.

– Ты еще Толика Сохно позови. Он здесь оказался бы еще больше к месту. Его именем чеченские матери с прошлой войны до сих пор детей пугают.

– Как действуем? – усмехается Тобако, понимая, что Доктор «закусил удила». Зная товарища, Андрей понимает, что все уговоры приведут только к прямо противоположному результату – есть у Виктора Юрьевича такая веселенькая черта характера.

– Драться один на один не предлагаем... Им это не понравится, не согласятся...

– Пистолет на столе... – напоминает Зураб. – Подойти не успеем...

– Блефовать! – категорично заявляет Доктор.

– Может быть, – Зураб привычно осторожен, – позвонить генералу?

– И предложить ему «забить стрелку» с местной чеченской мафией... – продолжает Андрей. – У нас нет никаких доказательств... У нас нет ничего, кроме желания Доктора доказательства найти и его же желания почесать кулаки...

– Тогда – так... – предлагает Зураб. – Я маленький. Под перегородкой пролезу. Прямо под тот стол попаду. Я пристраиваюсь... Вы выходите, отвлекаете внимание, а я в это время выскакиваю и стол опрокидываю, чтобы пистолет не схватили...

Тобако с Доктором переглядываются. Доктор вторично протягивает Зурабу ментовскую дубинку. Вручает почти торжественно, двумя руками, как меч достойному рыцарю.

Зураб пробует оружие на гибкость, кивает и опять неслышно удаляется в сторону двери. Тобако с Доктором встают рядом, по обе стороны распахнутых створок. Андрею с этого места хорошо видно Зураба. Видно, как тот скользит по каменному полу до места своей атаки, залегает и подползает под перегородку. Несколько секунд, и он уже под столом.

– Вперед! Включай свою глотку на полную мощность! – командует Андрей.

Одинаковым оттренированным движением они выставляют свои пистолеты вперед и шагают в зал. В полумраке их замечают только тогда, когда они успевают сделать по шесть шагов. Чечены оглядываются, и тут Доктор ревет во всю силу своих легких:

– Не шевелиться! Помещение блокировано, сопротивление бесполезно!

Чечены и без того не шевелятся, они выжидающе сидят за тремя столами, соображая, что происходит и как им себя вести, но один из столов вдруг взлетает и переворачивается. Естественно, отлетает в сторону и лежащий на нем пистолет. Все вскакивают, но Зураб оказывается в окружении. Его тут же узнают, и следует моментальный удар, за ним еще несколько, а сам Зураб не может взмахнуть дубинкой – тесно. Доктор и Тобако стреляют друг за другом. Пули пробивают перегородку над головами дерущихся. Это останавливает движение. Но сам Зураб уже завелся и не может остановиться. Чеченская кровь горячая. Вырвавшись из круга, он наносит дубинкой несколько ударов и роняет на пол троих.

– Хватит, оставь мне работу... – говорит Доктор. И тут же добавляет, обращаясь к чеченам: – Лицом к стене. Быстро! Руки на стену. Ноги шире плеч.

Чеченская компания тоже оказывается не из робких. Парни шевелятся, поворачиваются к перегородке, но неторопливо, словно даже с ухмылочкой, откровенно поджидая, когда Доктор с Тобако подойдут ближе.

Но они люди опытные. Доктор медленно передает свой пистолет Андрею:

– Покарауль-ка это тупое стадо, я им кое-что объясню... – а сам шагает вперед.

И тут же ему навстречу, словно только этого они и ждали, прикрываясь большим корпусом Доктора от пистолетов Андрея, сдвигаются одновременно двое, не слишком испуганные габаритами Виктора Юрьевича. Но они явно не участвовали в разборке несколькими часами раньше и даже не наблюдали за ней. Потому что поступают очень опрометчиво – следуют два мощных удара снизу, и Доктору уже по-настоящему трудно настаивать, чтобы его оппоненты встали к стене.

Доктор свою оплошность понимает. Два более легких его удара и три удара дубинки Зураба вразумляют остальных. Тут же начинается обыск. На стол кладутся извлеченные из подмышечных кобур два пистолета и три ножа из ножен, спрятанных в рукавах.

– Зураб, принеси из машины буксировочную ленту, – Доктор протягивает Зурабу ключи.

Один из задержанных, не поворачиваясь, что-то говорит по-чеченски. Громко говорит, чтобы всем было слышно. И это производит эффект. Парни шевелятся, словно мышцы разминают и к чему-то готовятся.

– Они поняли, что нас только трое... – переводит Зураб.

Двое чеченов опускают руки и поворачиваются. И тут же звучит выстрел. Теперь оборачиваются все. Но остальные руки не опускают. Один из тех, кого Доктор обрабатывал кулаками, пришел в себя и сумел вытащить пистолет – лежащих еще не обыскивали. Более того, он сразу сообразил, куда ему следует стрелять, и навел оружие на Тобако. Тобако выстрелил на опережение, торопливо, не имея возможности прицелиться, чтобы попасть в плечо или в руку. И попал прямо в голову. Ручеек крови медленно бежит по каменному полу, стремится попасть под стол.