Эрнесто пожал плечами и указал толстым пальцем на покрытую рябью воду.

Они говорят о ней, догадалась Кэмми. Обсуждают возможность взять ее с собой. Не составляет труда догадаться, что если она и нужна им, то ненадолго. Девушка начала размышлять над тем, что она сделает, если один из них приблизится к ней хотя бы на шаг. Ее каюта находится со стороны салона, противоположной той, где стоят мужчины. Она помчится туда и запрется изнутри. К тому времени, как они взломают дверь каюты и замок на двери ванной, она успеет вытащить лезвие из своей маленькой одноразовой бритвы и перерезать артерию у себя под ухом. Она ни за что не умрет в их грязных лапах. И она не желает, чтобы после смерти ее швырнули за борт, где она в полном одиночестве погрузится в бездонные глубины. Она хочет, чтобы ее отвезли домой, чтобы её похоронили родители. Обняв колени, Кэмми сделала над собой усилие и сдержала слезы. Она чувствовала, что, если заплачет, этот грязный Эрнесто придет в восторг. Кэмми попыталась сжаться и стать маленькой, незаметной. Исчезнуть...

Музыка умолкла. До Холли донеслись повышенные голоса. Долбаный замок не поддавался. Металл вокруг него был поцарапан и измят. Ей даже удалось пробить дыру, в которую она могла просунуть ломик. Но о том, чтобы вытащить что-либо изнутри, не могло быть и речи. Впрочем, выбора у нее все равно не было. Холли открыла дверцу и выползла из крыла, закусив от боли губу. Она легла на пол у двери и прижала ухо к тонкой щели, сквозь которую пробивалась полоска света.

— Я объясняю ему, что Шеф не пощадит его, если он появится с девушкой, — услышала она. Это был сильный молодой голос, явно принадлежавший американцу.

— Рог que по la llevamos con nosotros[57]?— произнес тот же голос. Затем он громко добавил по-английски: — Я убеждаю его, что мы можем вернуться за яхтой позже. Мы найдем ее с помощью нашего локатора. Заодно и девушку заберем с собой в... туда, куда они направляются. За нее дадут mucho[58]... ella linda[59].К этому времени вы, конечно, исчезнете, — почти умолял юноша. — Садитесь в шлюпку. Она рассчитана на четверых. Просто садитесь в нее и плывите как можно дальше отсюда. Постарайтесь найти землю. У вас должно быть устройство, которое показывает, где вы находитесь. Вы сейчас недалеко от Гондураса...

Холли заползла обратно в крыло. Она была в отчаянии. С помощью лапчатого конца молотка и ломика она стала увеличивать отверстие. Два дюйма. Три...

Случилось невозможное. Замок провалился внутрь. Холли откинула дверцу люка.

Эрнесто медленно, будто находясь в летаргическом сне, снял магазин с пояса и начал заряжать винтовку.

— Matar a todos[60]?— закричал молодой человек. — Рог que?

Эрнесто снова кивнул на воду. Трейси поняла кое-что из того, что он сказал. «В море. Их никогда не... увидят. Не найдут». Молодой человек убеждал его, что лодка сядет на рифы и, возможно, затонет.

— Это очень глупо, — объяснял он Эрнесто. — Потерять и девушку, и яхту. Почему бы не ограничиться только... женщиной постарше. Они даже парус не могут поставить! — возбужденно говорил он, показывая на обрывки паруса. В спешке он забыл, что его напарники почти не понимают английского. — Они не знают, как это сделать! — Он начал повторять все снова на ломаном испанском.

— Рог favor, — умоляла Трейси, — mi hija[61]...

— Si hagas eso no vas a la carcel. Те ahorcaran[62], — тихо произнес молодой человек.

— Что ты им говоришь? — спросила Трейси.

— Я сказал, что если он убьет американок, то его повесят, потому что люди уже знают, что вы здесь.

Эрнесто сел на корточки, как будто задумавшись. Затем он что-то пробормотал молодому человеку.

— Скажите дочери, чтобы она разделась, — сказал американец, обращаясь к Трейси. — Я обещаю вам, что не позволю ему к ней прикоснуться.

— Нет!

— Я обещаю.

Трейси посмотрела через палубу, туда, где вжалась в угол Кэмми. Она была такой маленькой и беззащитной! Трейси подошла к дочери и опустилась перед ней на колени.

— Ты слышала, что он сказал, — прошептала Трейси, коснувшись плеча Кэмми.

Кэмми отшатнулась.

— Мам, ты позволишь им смотреть на меня? Ты позволишь им трогать меня?

— Если честно, то да. Позволю, чтобы спасти твою жизнь, Камилла. Это будет гадкое, отвратительное воспоминание, но...

— У него, наверное, СПИД, мама!

— О Господи! Да. Ты права. Но до этого не дойдет. Мальчик обещает, что они не прикоснутся к тебе.

— Откуда ты знаешь, что он не врет? Я лучше умру, мама.

— Нет, Кэмми, лучше ты останешься жить. Ты не умрешь. Унижение пережить можно, но мы не допустим, чтобы тебя изнасиловали. Это наш единственный шанс, малышка. Я их к тебе не подпущу. Вначале им придется убить меня.

Помогая Кэмми подняться на ноги, Трейси почувствовала, как из ее глаз потекли слезы. Как когда-то, собирая дочь в подготовительную группу, она подняла ее руки над головой и стащила джемпер. За спиной она услышала похотливо-восторженный возглас Эрнесто.

— Мама тебе поможет, — рыдая, утешала она Кэмми.

Трейси расстегнула пояс на джинсах Кэмми и спустила их, помогая дочери вытащить из штанин ноги.

— Зачем же мы это делаем? — прошептала Кэмми.

— Пытаемся выиграть время, чтобы юноша успел переубедить их. Сейчас он объясняет им, что они могли бы... продать тебя... — Она замолчала и, стоя спиной к мужчинам, прижала к себе Кэмми, на которой теперь были только лифчик и трусики. Как щитом прикрывая дочь, Трейси прислушивалась к спору, разгоревшемуся между Эрнесто и молодым человеком.

Карло по-прежнему спал и только застонал, когда они повысили голоса. Молодой человек сказал:

— Nunca nos van a ver de nuevo[63].

Эрнесто ответил:

— Muerta[64].

Американец снова заговорил, уже резче, и указал на Кэмми. Глаза Эрнесто широко раскрылись. Он кивнул.