Да, скорее всего, могу не пережить, хоть и бессмертный. Но сейчас, мне было откровенно насрать на эти мысли, что внушала человечность.

Человечность не поможет спасти Амару. Она не сможет уберечь меня от проблем в новой жизни. Она не гарантирует мне безопасность и покой.

В мире сильных — правит только сила. Рааст не зря при каждом моменте говорит, что мне нужно стать сильнее.

Внутри себя я никогда не желал выделяться или же быть выше других. Обычный парень — обычная работа. Рутина, что поглощала каждого, кто завяз в ней. Но это было раньше… В той жизни, что осталась в другом мире… Теперь же, мне либо придётся вылезать из скорлупы и сбрасывать розовые очки, либо…

Помассировав подбородок, Митаэль кивнул своим мыслям и подошёл к Амаре. Он не наклонялся к её телу, ни водил руками… Он щёлкнул пальцами, как грёбанный Танос!

Маленький сгусток света вылетел из ауры девушки-бога, после чего впитался в грудь Амары.

Я своими глазами видел, как бледность моей напарницы бесследно исчезала, а её глаза возвращали свой прежний вид. Сейчас, казалось, что она просто спит мирным и безмятежным сном. Её грудь равномерно вздымалась и на лице даже промелькнула лёгкая улыбка.

— Готово. Теперь, она поправиться, — посмотрел Митаэль на меня и спросил: — Как тебя зовут, юноша?

— Илья, — ответил я, держа туман и не теряя бдительноости.

— Твоё появление я принял за приход пожирателя богов. Но теперь, я вижу, что он спит, — прошёл он к столу и облокотился на него. — Извиняться за свои ошибки я не привык и считай, что исцеление этой девицы, — указал он рукой на Амару. — Соразмерная плата.

— Спасибо, наверное, — в лёгком раздражении ответил я, чем вызвал приподнятые уголки губ бога.

— Скажи мне, стал ли ты замечать, что меняешься? Чувствуешь ли, что твоё «Я», приобретает странности, что ранее казались незаметны?

К чему эти вопросы? Да и… Откуда он узнал, мать его?!

— Значит, всё же замечаешь, — вздохнул бог, а я недоумевал. — У тебя всё на лице написано.

Отойдя от стола, он сделал несколько шагов ко мне, заставив напрячься. Опасность, что ранее исходила от Митаэля больше не чувствовалась, но осадочек-то остался!

— Позволь дать тебе совет, Илья. Ты можешь не прислушиваться к нему, но всё же, услышать его должен. — остановился он передо мной и внимательно всмотрелся в глаза. — Ваши с Раастом души связаны. Я вижу это, как каждый зрячий видит восход солнца. Вы создали связь, которую разорвать не под силу. Ни богам, ни тем более — смертным. Увидев тебя впервые, я решил, что ты лишь сосуд для пожирателя богов. Но ты обладаешь его силой, — указал он рукой на туман, не касаясь его. — Хоть и не полной, а лишь малой частичкой. Ты владеешь его даром, способным менять и искажать саму природу, что заложило Мироздание. Это изменит тебя, Илья. Уже начало менять… И мой тебе совет… Сохрани себя в том хаосе, через который тебе придётся пройти.

Видя недоумение на моём лице, Митаэль будто бы с сожалением вздохнул и золотая аура стала исчезать.

— Покинь мой дом, как и обещал, — удалялся его голос, хоть Севастина и стояла в нескольких шагах. — И мне жаль, что тебе уготована столь печальная судьба…

* * *

— Спасибо, — поблагодарила меня Амара, сидя рядом на скамейке парка и кушая яблоко, что мы купили по пути.

Разумные гуляли по каменным дорожкам парка, разговаривая и наслаждаясь моментом отдыха. Лёгкий ветерок гулял среди деревьев и кустов, а продавцы стоявших неподалёку точек сладостей, продавали свой товар.

— Не за что, — рассеяно кивнул я, проводив взглядом семейство эльфов.

Высокие, одетые явно в дорогие шелка, они гуляли втроём. Мужчина, женщина и маленькая девочка с рожком мороженного.

Голову не покидали слова Митаэля. Что он хотел сказать своим советом? Что имел ввиду под печальной судьбой, что мне уготована?

Меня терзали сомнения и самые дерьмовые мысли. Верить этому богу не было причин, но и не верить тоже. Да, Рааст в контрах с богами, но вдруг здесь есть и иная подоплёка, касающаяся меня? Бред конечно, но если подумать… Рааст сказал, что мало кто из Пожирателей удостаивался чести стать частью его силы. Зачем он сделал это? Почему поделился ею и скрепил наши души? А его дар… Он явно вызвал удивление у Митаэля, что уже навевало кучу вопросов. Неужели не все Пожиратели владеют подобными способностями?

Вопросы-вопросы и опять — вопросы…

Ответ на них я найти не смогу, хоть и хочу. Мне банально негде его искать. Да, можно спросить Рааста, но он может и не ответить, послав меня в задницу.

И хоть я действительно туплю во многих моментах, даже мне понятно, что Владыка Пожирателей имеет свои резоны. Свой план и свои цели, в которые посвящать меня не намерен. Во всяком случае… Сейчас.

«Это изменит тебя, Илья. Уже начало менять… И мой тебе совет… Сохрани себя в том хаосе, через который тебе придётся пройти.» — всплыли слова Митаэля в голове, а из груди вырвался тяжёлый вздох.

В пору говорить, что у меня биполярочка. Иначе, две противоположности, что борются во мне, не назовёшь. Человечность и Пожиратель. Выбери одно и утратишь другое. Баланс идёт к чёрту и изменения уже начались.

Момент у ворот города и мысли. Убийство бандитов и легкомысленность. Дерзость и бесстрашие перед лицом бога. Бога, мать его!!!

Что будет дальше? Начну красть младенцев и леденцы? Подглядывать под юбки девушек и с гоготом убегать? Дерьмовые мысли…

— Да… Радченко Илья Викторович мёртв… Да здравствует Пожиратель… — прошептал я слова, что ранее звучали в голове, в улье.

Глаза опустились на руки. Обычные ладони — обычная кожа, не отличимая от человеческой. И эти самые руки могут в любое мгновение стать оружием, созданным для охоты, убийства и сечи.

— Ты расстроен, — услышал я слегка обеспокоенный голос Амары и посмотрел на неё. — Тебя гложет, что ты пошёл со мной и пришлось оставить свой мир?

— Нет, — вздохнул я и откинулся на спинку скамейки. — Просто мысли, которые не дают покоя.

— М-м, — куснула она яблочко и захрумкала. — Когда-то, мой отец сказал мне, что если у проблемы нет решения, то оно придёт позже. Беспокойство ничем не поможет, как и самобичевание. Действуй по мере своих сил и просто иди вперёд.

— Хорошие слова, — криво ухмыльнулся я и достал из кармана ягодку руголи. Последнюю.

Рука закинула её в рот и, стоило зубам раскусить мягкую кожуру, язык ощутил сладкий и одновременно терпкий, вкус.

Сколько мы сидели