Интересно, как часто такая суматоха поднималась тут за прошедшие четыре тысячи лет? Раз в десять лет? Раз в месяц? Высокотехнологическое оборудование имеет свойство выходить из строя быстро — даже в герметически закрытом помещении со строго соблюдаемым температурным режимом отдельные компоненты начинают разрушаться, стоит проигнорировать какую-нибудь мелочь. Тем не менее ИИ должен был делать все, чтобы на протяжении столетий поддерживать судно в состоянии готовности: замещать там проводку, здесь заклепку; в результате самолет уже не раз отстраивался заново сверху донизу. Та проверка, которая разворачивалась у меня на глазах, не была формальной… я надеялась.

И все же в памяти то и дело возникал образ мерцающей голограммы. В системе есть сбои. Я скрестила пальцы, от всей души надеясь, что нанотехнологическое облако вокруг судна исправляет повреждения, а не создает новые.

За спиной послышалось нетерпеливое «би-ип!». Я быстро отступила в сторону, освобождая дорогу безбортовой тележке, подкатившейся под стеклянного «гуся». Из нее протянулись два манипулятора, очень бережно отцепили от брюха «гуся» ракету, положили ее на тележку и переключились на следующую ракету. Как новая королева, я жестко приказала ИИ: больше никакого оружия, раз и навсегда. Ракеты снять и демонтировать так быстро, как позволяет техника безопасности. Насколько я понимала, их внутренние механизмы были уже мертвы — крохотные нанотехнологические труженики в состоянии разложить несколько килограмм электропроводки в секунду.

Прямо передо мной возник обнаженный коротышка.

— Скоро все закончится, миледи. Ты и твоя дочь сможете лететь.

— Ты уверен, что у меня не возникнет проблем с пилотированием?

— Просто говори, чего желаешь, и судно будет повиноваться.

— Хорошо.

Я ничего не имела против полета на судне, управляемом с помощью голоса. Мои учителя в Академии утверждали, что технически нет никаких препятствий к созданию автоматизированного космического корабля, во всех отношениях более совершенного, чем любой оператор-человек. Тем не менее Адмиралтейство категорически возражало против создания подобного корабля. Если отпадет нужда в космонавтах, то станет очевидно, что единственной существенной частью флота являются разведчики.

Расходный материал — нет, самые ценные члены экипажа, СЦ. Мне нравилось, как это звучит.

Весло стояла у стены ангара, широко распахнув глаза при виде всей этой суеты. Я подошла к ней и спросила:

— Впечатляет, правда?

— Мне не нравятся машины, которые движутся, — ответила она. — В особенности такие маленькие. Они похожи на глупых мелких животных.

— Они не глупые. Они подготавливают аппарат к полету.

— Мы полетим внутри этой птицы?

— Да.

— Как далеко мы можем улететь, Фестина? Например, до твоего дома на звездах?

— На вид это судно предназначено для полета лишь в атмосфере, но ты задала интересный вопрос. — Я повернулась к голограмме. — Если я попрошу тебя построить космический корабль, сможешь сделать это?

— Нет, моя добрая королева. Мне это запрещено. Тем, кто обитает на этой планете, дарована власть над здешними морями и сушей, но если ты захочешь выйти за эти пределы в безбрежные глубины ночи, тебе придется рассчитывать только на собственные силы.

— Жаль, — вздохнула я, хотя его ответ меня не удивил.

Лига рассматривает космическое пространство как нечто священное — закрытое для не заслуживающих этого дара рас. Если вы не достигли того уровня развития, чтобы самостоятельно выйти в космос, со стороны Лиги вполне логично не помогать вам. Одно дело — переправить древних людей в безопасное убежище, на Мелаквин; и совсем другое — дать им средства, чтобы шататься по всей галактике.

— Через сколько времени птица сможет взлететь? — спросила я.

— Совсем скоро, — ответил голографический коротышка. — Думаю, вам уже стоит войти внутрь.

Я посмотрела на Весло:

— Готова сесть в самолет?

— Мы что, действительно полетим?

— Надеюсь.

— Миледи, — проворчал человечек, — какие могут быть сомнения? Мое сердце бьется в ритме Лиги Наций; как могу я причинить вред разумному существу?

Я не отвечала. Да, ИИ Лиги в принципе не мог пригласить разумное существо занять место на борту самолета, если не считал его безопасным… но этот ИИ явно был не в лучшем состоянии. Откуда ему знать, способно судно лететь или нет сейчас, спустя четыре тысячи лет после того, как оно было построено? А может, эти крылья отвалятся еще до того, как мы разовьем крейсерскую скорость?

«Как будто ты когда-нибудь рассчитывала умереть в постели», — сказала я себе и добавила, обращаясь к Веслу:

— Пошли. Поднимаемся на борт.

В кабине имелось два вращающихся кресла; между ними хватало места, чтобы пассажиры не мешали друг другу смотреть сквозь стеклянный фюзеляж в любом направлении. Всякие неуклюжие устройства — рукоятки, педали, рычаги, штурвалы и выключатели — отсутствовали. Это меня не обрадовало; голосовое управление — это одно, но отсутствие возможности управлять вручную — совсем другое. Вообще-то я не умела управлять летательным аппаратом, но все-таки было бы приятно сознавать, что, если мы начнем падать, появится хоть какой-то шанс уцелеть, дергая рычаги и нажимая наугад кнопки.

По крайней мере, будет чем заняться.

Весло плюхнулась в правое кресло; я помогла ей пристегнуться, прежде чем сесть во второе.

— Какие интересные пояса, — она подергала х-образную застежку у себя на груди. — Можно сделать еще туже?

— Если затянуть слишком туго, будет неудобно.

— А что значит «слишком туго»? — Она щелкнула застежкой, с такой силой натянув ремни, что ее прижало к спинке кресла. — Это похоже на то, как носишь одежду?

— Смотря какую одежду, — дипломатично ответила я.

— Может, мне тоже нужно носить какую-то одежду. Другие проклятые разведчики говорили, что одежда — признак цивилизованности. — Стеклянная женщина снова щелкнула застежкой.

Я отвернулась, глядя, как кипит работа вокруг самолета, и стараясь сосредоточиться на этом. И все же время от времени слышала хлопки — это Весло затягивала свои ремни все туже и туже.

Внезапно рядом со мной снова возникла голограмма человечка, он парил в сантиметре над полом. «Плохой признак, — подумала я. — Вот доказательство того, что ИИ неточно откалибровал изображение в соответствии с высотой расположения кабины».

— Птица готова к полету, — доложил старик.

— Как это будет происходить? — спросила я.