– Нога не болит, – сказала Эбби.

– Это от шока, – пояснил Пол. – Пошли. Тебя нужно вывезти из леса, пока еще действует адреналин и ты не чувствуешь боли.

– Я останусь здесь и прослежу, чтобы он никуда не исчез, – объявил Сайрус.

Эбби колебалась. На самом деле ей не хотелось уезжать. Ей не хотелось выпускать Пола из вида даже на секунду, ей хотелось быть рядом с ним. При мысли о расставании ей становилось жутко, на коже появлялись мурашки и холодок пробегал по спине.

– Не беспокойся, – сказал Пол, будто прочитал ее мысли. Потом он внезапно взял ее руку и сжал. Одно его прикосновение придало ей сил, и она поняла, сколько их она потратила и как ей требовалось восполнить запасы энергии.

Эбби потянулась к любимому мужчине и прижалась губами к его губам. Ей было все равно, что подумает Робин – подростки на самом деле стойкие и выносливые. А Робин только радостно взвизгнула, когда увидела, как они целуются.

Это был быстрый поцелуй, самый простой, продолжительностью секунды три. Но благодаря ему все плохое, что только что случилось, испарилось, и на секунду остались только он и она, только они вдвоем.

– Хорошо, – сказала Эбби, отрываясь от Пола. – Поехали.

* * *

Эбби не очень понимала, как они добрались до больницы. К тому времени, как они выбрались из леса и увидели мигающие огни «Скорой», мчавшейся по шоссе по направлению к ним, адреналин уже не пульсировал у нее в крови и чувствовала она себя отвратительно. Теперь ей казалось, что она внезапно перенеслась из леса прямо в больницу, она просто не помнила, как ее везли в карете «Скорой помощи». В больнице ей зашили ногу и попытались оставить на ночь.

– Нет, точно нет, – покачала головой Эбби и показала на капельницу, которую ей поставили. – Уберите ее. Я хочу домой.

– Эбби! – вздохнул Пол, выпроваживая из палаты медсестер с виноватой улыбкой.

– Где он? – спросила она, когда они остались одни. – Его уже допрашивают? Я хочу послушать. Я хочу знать, что он скажет о Касс.

– Эбби, успокойся. Вздохни, – мягко сказал Пол.

Она в раздражении поджала губы.

– Я хочу знать! – настойчиво повторила она.

– А я хочу, чтобы ты отдохнула, – ответил Пол. – Боже, я же чуть тебя не потерял!

Ей стало стыдно. Она не думала о том, как он, наверное, испугался. Ведь он вернулся в ее дом, а ее там не оказалось. И тут ее пронзила другая мысль, и она резко дернулась.

– Роско! – воскликнула она. – О боже! Что случилось с Ионой? С ним все в порядке? А с Роско?

– С ними обоими все хорошо, – заверил ее Пол. – У Ионы шишка на голове. А Роско в одиночестве бродил по саду – там, где у вас раньше козы паслись. Сейчас он у моей мамы.

– А Робин где? – спросила Эбби. – Как она? А Джорджия и Джейсон?

– Робин уже со своими родителями. Все в порядке, Эбби. Тебе не нужно ни о чем беспокоиться. Просто ляг и расслабься.

– Я… – Эбби прикусила губу. – Мне кажется, что если я перестану беспокоиться о других, то у меня просто начнется истерика, – призналась она.

– О, моя милая!

Он откинул одеяло на ее кровати и лег рядом с ней. Она прижалась к нему всем телом, он обнял ее и притянул поближе. Ей сразу же стало лучше. Пол поцеловал ее в макушку.

– Ты спасла Робин, – прошептал он. – Я не знаю, как тебя благодарить.

– На самом деле это Робин спасла меня, – поправила его Эбби. – Она на самом деле крутая! В ее возрасте я бы не осмелилась так засадить ему по голове. Это определенно гены Гаррисонов.

– Она хочет стать агентом ФБР, – сообщил Пол и улыбнулся.

Эбби склонила голову набок, переваривая услышанное.

– Из нее получится прекрасный агент, но что будет с Джорджией? – спросила Эбби.

Пол рассмеялся и поцеловал ее в висок.

– Пожалуйста, отдохни. Ради меня, – попро- сил он.

Она закрыла глаза, говоря себе, что делает это только для того, чтобы он успокоился. От него шло такое приятное тепло, и она чувствовала себя в безопасности в его объятиях.

Эбби уснула в объятиях Пола. Наконец усталость взяла свое. Но, засыпая, она знала, что он не позволит ничему дурному с ней случиться.

Две недели спустя

– Вы готовы?

Эбби кивнула.

Тюремный надзиратель Стэн открыл дверь, ведущую в тот отсек, где находилась одиночная камера Уэллса. Как и в прошлые разы, он кивнул на тревожную кнопку.

– Спасибо, Стэн, – кивнула она. – Я всего на несколько минут.

Эбби подождала, пока надзиратель не вышел за дверь, пока в помещении не остались только Уэллс и она, пусть и разделенные прозрачной перегородкой. И только тогда она повернулась к нему.

Синяк у нее на виске еще окончательно не прошел, но побледнел. Она раздумывала, не замазать ли его, но потом решила, что подобные усилия только доставят Уэллсу удовольствие.

– Ты снова пришла меня проведать, – заметил Уэллс.

– В последний раз, – сообщила Эбби.

Он усмехнулся.

– Но на этот раз ты не взяла с собой агента Гаррисона.

– Ему не нужно с вами встречаться, – ответила Эбби.

Ее это восхищало в Поле. Ему не требовалось никакое подтверждение, как требовалось ей. Ему не требовалось стоять здесь и смотреть Уэллсу в лицо.

Но Эбби требовалось.

– Я и подумать не мог, что так для тебя важен.

– Я его нашла, – объявила Эбби вместо ответа.

– Я догадался, – Уэллс кивнул на синяк на ее лице, который теперь приобрел желтоватый оттенок. – Это его работа?

– Вы бы его самого видели, – хмыкнула Эбби со злобной улыбкой на лице.

От удара Робин Пэттен получил перелом черепа и отек мозга. Он пришел в сознание только через неделю. К тому времени сотрудники ФБР фактически разобрали его дом и обнаружили трофеи, собранные не только после похищения семи девушек, которых нашла Зоуи с помощью придуманной ею компьютерной программы, но еще и пяти девушек, пропавших в Орегоне. Об их местонахождении или, скорее, местонахождении их останков до сих пор не было ничего известно. Собаки, специально обученные на поиск трупов, прошли по принадлежащей Пэттену земле и ее окрестностям, но кто знал, где эти девушки похоронены? Кто знал, сколько еще букв «Х», выложенных камнями, спрятано в лесу?

Касс не была его первой жертвой, но она была для него самой важной – Пэттен снова и снова старался усовершенствовать этот метод и стремился превзойти уже сделанное. Эбби смотрела, как Пэттена допрашивали. Он описывал Касс как поэт, только злой поэт, потому что он пытался принизить спортивные достижения Касс, ее прекрасную спортивную форму и соревновательный дух. Он снова и снова говорил о ее женственности, о том, как он гордился собой, когда она прекратила играть в софтбол. «Девочка не должна пытаться походить на мальчиков, – заявил он агенту Грейс Синклер, которая прилетела в Калифорнию специально, чтобы его допросить перед тем, как его переведут в тюрьму. – Касс это поняла. Это я научил ее этому».