Сердце вырывалось у нее из груди.

Из разбитого, забрызганного грязью окна на нее смотрело крохотное личико.

Джулия закричала, и лицо исчезло в темноте строения.

Опять раздался смех, смех старого человека, и она быстро, но аккуратно отступила, не спуская глаз с окна. Лицо больше не появлялось, но она так и не могла забыть его. Сквозь грязное стекло его черты трудно было рассмотреть, но у Джулии создалось впечатление, что глаза, нос и рот на нем были сдвинуты слишком близко друг к другу и что в маленькой фигуре было что-то ужасное – и совершенно не соответствующее норме.

И она вдруг опять ясно почувствовала, как далеко был Рашнтаун от жилой части Макгуэйна.

«Оно точно играет со мной, – подумала Джулия. – Что бы это ни было, ему нужна именно я». Она бросилась бежать, больше не высматривая фигуру, не стараясь от нее спрятаться, но приготовившись или столкнуть или обежать ее, а может быть, даже перепрыгнуть, в случае если она появится перед ней. Она сделает все, что в ее силах, чтобы избежать встречи. Джулия была настроена выбраться из Рашнтауна как можно быстрее, так быстро, как это позволят ей ноги.

Ей показалось, что она опять увидела фигуру сквозь разломанную стену banya, но сейчас лицо выглядело старше. Она не стала останавливаться, чтобы как-то осмыслить увиденное, а просто продолжала бежать изо всех сил, не останавливаясь, пока не оказалась у дороги и не перепрыгнула через высохшую канаву, направляясь в сторону Макгуэйна.

Вслед ей вновь раздался смех.

В груди у нее болело, и ей явно не хватало воздуха, но она заставляла свои ноги продолжать бег до тех пор, пока не достигла обитаемых кварталов. Здесь она замедлила бег, и женщина, поливавшая розы, улыбнулась ей и сказала, что пора остановиться, пока она не добежала до инфаркта.

Она сидела в banya с трупом кошки на коленях.

– Тео.

Услышав голос banya, девочка почувствовала, как ей стало тепло и как все ее проблемы куда-то исчезли. Казалось, что голос эхом отдается внутри ее и проникает в тело и кости.

– Тео.

– Я принесла тебе подарок, – сказала Тео, глядя на труп полосатой кошки со спутанным мехом, который лежал у нее на коленях. Кошку она убила своими собственными руками. Вчера девочка увидела, как та крадется по их двору, и взяла ее на руки. Она гладила ее, разговаривала с ней, а потом, подойдя к тропинке, изо всех сил ударила ее об камень так, что голова животного раскололась.

Потом Тео посыпала рану землей, чтобы остановить кровь, и спрятала труп под листьями, чтобы кровь высохла.

Сегодня она вернулась и забрала его.

Это было самое большое животное, которое она когда-нибудь приносила с собой, и Тео знала, что banya будет ей благодарна. До сих пор она с удовольствием поглощала все, что приносила ей девочка – будь то птицы, мыши или бурундуки, – и становилась все сильнее. Теперь в помещении появилась новая энергия, и, хотя здание все еще выглядело заброшенным, оно стало само себя очищать. Починенные скамейки стояли вдоль стен как полагается. Почти все кости исчезли.

Тео всегда нравилось приходить сюда, а сейчас нравилось еще больше. Здесь она чувствовала себя как дома. Здесь ее ждали, уважали и принимали.

Banya была ее другом.

Ее единственным другом, и Тео не знала, что бы делала без нее. Здесь она могла поделиться с ней всеми своими разочарованиями, рассказать о всех своих проблемах, покричать, выплакаться, устроить скандал – и ее всегда готовы были выслушать.

Выслушать и понять.

Девочка взяла окоченевший труп и положила его на грязный пол.

– Вот, пожалуйста, – сказала она.

В ожидании она смотрела на труп кошки. Ей уже не надо было выходить, когда banya ела. Она разрешала Тео смотреть, как поглощает пищу, и девочка почувствовала, как по ее телу прокатилась волна восторга, когда с дальней стены сошла тень, которая разделилась на длинные вьющиеся сегменты, и начал дуть знакомый, «прохладный-но-приятный» ветерок. Труп кошки абсолютно незаметно приподнялся над полом, тень окружила его, и он стал постепенно исчезать. По частям. Сначала левое ухо. Потом правая задняя лапа. Хвост. Часть живота. Голова.

Не было слышно никаких звуков – казалось, Тео находится в помещении, куда звуки не проникают вообще, – но было множество движений, когда тени дотрагивались до ее кожи, рук, щек… Тео рассмеялась, ей стало щекотно.

Меньше чем через минуту кошка исчезла.

– Хорошо, – сказала banya. – Очень хорошо.

Тео улыбнулась от удовольствия.

Она была рада, что смогла что-то сделать для banya – ведь та так много делала для нее. Она обещала помочь Тео – и действительно помогла. Хотя друзей у девочки так и не появилось, хотя дети все еще отказывались с нею общаться, они больше не издевались над ней. Banya дала ей что-то… особенное, и другие дети в ее классе, казалось, почувствовали это. Они старались держаться от нее подальше, боялись ее – и это было здорово. Теперь Тео больше не сидела на переменах в помещении вместе с учительницей, прячась от всего класса. Она гордо и смело выходила на площадку и делала все, что ей заблагорассудится. И хотя делала она это в одиночестве, Тео было все равно. Простое осознание того, что она не одна, что у нее есть banya, давало ей уверенность в себе, позволяло плевать на замечания и не волноваться о том, что сделают или подумают другие дети.

Конечно, сейчас Мэри Кей и Ким ненавидят ее еще больше. Они не пытались задеть или толкнуть ее, как раньше, но Тео чувствовала, как их ненависть и обида растут не по дням, а по часам, и понимала, что рано или поздно они попытаются ей отомстить, сделать с нею что-то нехорошее.

Вот если бы она смогла опередить их… Если бы она смогла вбить их в землю…

Казалось, banya поняла, о чем думает Тео, потому что девочка почувствовала теплый и приятно пахнущий ветерок.

Тео улыбнулась.

– Пора, – сказала banya.

– Что? – моргнула Тео.

Ей показалось, что она слышит шум игровой площадки и то, как Мэри Кей поет: «Штаты бьют Европу – у Тео видно ж…!»

– Пора, – повторила banya.

И девочка все поняла.

При выходе на утренний перерыв Ким толкнула Тео, но когда та крикнула «Осторожнее!», она просто пробежала мимо, притворившись, что все произошло случайно.

Тео проводила ее взглядом. Скорее всего, тот иммунитет, который давала ей ее новая уверенность в себе, исчез, и впереди ее опять ждали мучения и пытки.

Тео вышла на игровую площадку. Ничего страшного, сказала она сама себе. Banya вам всем еще покажет.

«Но как?» – задала она вопрос себе самой. Она что, должна заманить девочек к купальному дому и каким-то образом заставить их войти внутрь?