Йама припомнил гигантские машины, на которые ему удалось бросить взгляд под землей, когда Беатрис возвращала его в замок эдила. Она предостерегла его, что их нельзя будить раньше времени. Тогда он ее не понял.

Призрак продолжал свою песню, соблазнительную, убеждающую, сладкую.

— Вокруг главной звезды Слияния вращается много выходов из подпространства. Я полагаю, они возникают в различных точках галактического диска. Но такой выход есть и в серединной точке вашего странного мира. Какая-то сила его изменила. Люди твоей расы построили этот мир, Йамаманама. Ты — ключ к нему. И ты будешь служить. У меня могучие союзники. Скажи мне теперь же, что ты по крайней мере выслушаешь одного из них, и я пощажу мальчишку. Но если ты прекратишь этот разговор, то я заставлю своего раба раскроить ему череп и вымазать твое лицо его мозгами. Простого «да» будет достаточно.

Пандарас попробовал убежать, но Тибор поймал его, поднял над землей и одной огромной ладонью прикрыл всю его голову. На лице иеродула читалось чудовищное напряжение.

Он начал дрожать. Мышцы в его руках и ногах дергались, как будто сражаясь друг с другом. Пандарас взвыл от страха, словно в агонии.

— Говори! — настаивала женщина-призрак. — Или я заберу его жизнь.

Йама стал приближаться к Тибору и Пандарасу, но это было как во сне, когда кажется, что сила гравитации больше или воздух становится плотным, как вода. Он тяжело дышал.

— Говори!

Фантом и иеродул выкрикнули это вместе.

Пандарас резанул своим каменным лезвием по руке Тибора, но иеродул перехватил удар и забросил камень в темноту за пределы помоста.

— Говори, или он умрет!

— Нет!

Иеродул поднял Пандараса над головой, будто собираясь швырнуть его вниз о камни. Юноша сорвал керамический диск, болтающийся у него на шее, и ткнул его краем в глаз иеродула.

В тот же миг фантом и иеродул одновременно взвыли.

Белый свет скрыл сад и озарил громадное помещение. Иеродул выронил Пандараса. В глазу его торчала монета, кровь струилась по лицу. Он споткнулся о два лежащих тела, и те тут же рассыпались в пыль и осколки коричневой кости. Иеродул перевалился через край помоста и упал вниз.

Йама и Пандарас бросились вниз по крутой лестнице.

Тибор лежал на полу со сломанной шеей. Пандарас вынул монету из глаза иеродула, закрыл ему веки и поцеловал в лоб.

— Он бы меня убил, — сказал Пандарас. Он плакал.

— Как же ты догадался? Она соединялась с Тибором через оракул, а ты его закрыл. Нам нельзя здесь оставаться, Пандарас. Она скоро придумает, как вернуться.

В облаке светлячков они побежали к выходу, а впереди мчались тени от света, который продолжал пылать в оракуле.

К моменту, когда фантом сумел снова открыть окно, они уже спускались к подземным дорогам.

Это был пыльный город, построенный вдоль узкого ущелья в скалах на самой границе Стеклянной Пустыни. Ущелье перекрывали полосы раскрашенного полотна, которое хлопало и ухало от постоянного холодного сухого ветра. Вдоль ущелья тянулись глиняные фасады зданий, высеченных в его скалистых стенах. Десяток различных рас приходили сюда менять зелья, редкие металлы, драгоценные камни, меха на ружья, ножи и другое оружие, которое ремесленники изготовляли в потайных двориках между домами. В одном конце ущелья находился рынок местных изделий, а в другом — коралловый лабиринт, куда приводили на продажу яков, мулов и дзо. За рынком начинались поля и сады, орошаемые из артезианских колодцев. Они составляли разительный контраст с унылым пейзажем пустыни, где росли только кактусы, баобабы и перекати-поле.

Город назывался Кань, или Туль, или Голгат. Он имел еще и массу других тайный названий, известных только племенам, которые ими пользовались. Общее мнение сходилось на том, что это самое пропащее место в мире. Болтали, что торчащий рядом двухголовый горный пик, который отбрасывал длинные тени на город ранним утром и поздним вечером, заслонял город от взглядов Хранителей и что любой совершаемый здесь грех оставался безнаказанным. Приход еретиков мало что изменил. Город по-прежнему был приютом контрабандистов, грабителей, угонщиков скота, беженцев и других отбросов общества. За тот час, что они пробыли в городе, Йаме уже пришлось убить двух негодяев, пытавшихся его ограбить.

Оба налетчика были высокими грузными людьми с грубой рыжей шерстью по всему телу. Одеты они были в полосатые бурнусы и белые полотняные штаны с кожаными поясами, сползшими под огромные животы. И оба были совершенно пьяны. Когда один из них бросился на Йаму с кинжалом, Йама сломал ему руку, выхватил оружие и приказал обоим проваливать. Раненый негодяй взвыл, но, опустив голову, как бык, лез вперед. Йама легко сбил его с ног, покачивая в руках кинжал, скользнул в сторону и полоснул разбойника по спине, разрубив ее до позвоночника. Нападавший тут же упал и умер, не долетев до земли.

Второй мерзавец покачнулся и выкрикнул:

— Ах ты, фраер, ты убил его! — и вытащил из-за пояса пистолет.

Йама спокойно, с чувством удивительной отстраненности, как будто все это уже когда-то случалось — может быть, в одной из прочитанных им книг, взвесил в руке кинжал, чтобы почувствовать баланс, затем резким движением метнул его из-под руки и попал бандиту в глаз.

Зеваки, собравшиеся поглазеть на драку, стали быстро расходиться представление кончилось. Убийство — обычное дело в городе по ту сторону закона. Пандарас подобрал пистолет, шуганул пару ребятишек, которые подбирались к трупам, залез в кошельки на поясах у убитых и нашел несколько мелких монет, упаковку пуль и зарядный блок энергопистолета. Потом он вытащил кинжал из глаза второго бандита, вытер обоюдоострое лезвие о бурнус убитого и заткнул его за пояс своих штанов.

Когда Пандарас протянул пистолет Йаме, тот от него отказался.

— Я знаю, Пандарас, нам нужны будут еще деньги, но убивать ради них я не буду.

Холодное спокойствие, охватившее его в момент опасности, улетучилось, и он начал дрожать. Они двинулись прочь, а за их спинами к трупам подкрались дети, чтобы забрать пояса и кошельки. Над головой хлопало полотно, красное, как одеяние жреца, превращая солнечный свет в кровавый поток.

Пандарас пробормотал:

— В таком месте нам понадобится все оружие, какое только можно достать, чтобы просто сохранить то, что у нас есть.

А что касается денег, то я должен кое в чем признаться. Я сжег не все ценности, которые Могучие люди прятали в своих убогих домах. Оставил два самых маленьких портрета. Не думаю, что здесь мы найдем настоящих ценителей искусства, но эти картины — эмали на золотых пластинах. Наверняка мы сможем купить на них то, что нам нужно. Ну что, ты доволен, что не смог отослать меня домой?

Йама хотел отправить Пандараса в Из по подземной дороге, объяснив ему, что путешествие в Стеклянную Пустыню почти наверняка окончится смертью, но мальчишка отказался.