– Нас четверо… я имею в виду – вместе с ней.

Решение созрело окончательно.

– С нами будут вести переговоры?

– Вряд ли.

– В таком случае мы имеем право защищать свою жизнь любыми средствами, нет?

Лёша по-прежнему смотрел непонимающе, и Савва добавил с мрачной ухмылкой, сжав его локоть:

– Устроим им маленький сюрпризик. Нас не будут жалеть? Ну и мы никого не станем. Оставайся здесь, прикрой нашего гения, а я таки устроюсь на территории соседней дачи, за забором. – Савва указал на видневшийся слева за дощатым забором коттедж в глубине леса, ближе к заливу.

– Я не получал распоряжений на этот счёт.

– Друг мой, спасибо за заботу, конечно, и немалый риск, но позволь уж мне самому решать, что делать. Нужна связь. У тебя айком?

Лёша показал браслет.

– Гарнитура «инфинити».

– Прекрасно, дай номер, я позвоню.

Лёша продиктовал номер.

– Вы хорошо стреляете?

– А что?

– Возьмите снайперку-бесшумку, раз собираетесь стрелять издали.

– Правильно, ещё нож и бинокль. Вперёд!

Они снова спустились в подвал, Савва надел на себя найденный в отдельной коробке разгрузочный жилет, посовал по кармашкам обоймы для пистолета и снайперского комплекса «Орсис», воткнул в ножны «дракон» – спецнож для десантных подразделений, сложил в «нагорбник», как называли воинский рюкзак бойцы, бинокль, две светобарические гранаты, пару обычных «лимонок» и в темпе марш-броска поднялся в гостиную, где Иннокентий упражнялся в выхватывании пистолета из-под ремня брюк, представляя себя не то ковбоем, не то героем компьютерной стрелялки.

– Слушайся Лёшу! – приказал ему Савва. – Речь идёт не о теории моделирования вселенной, а о твоей жизни.

– А ты куда? – вытаращил глаза Кеша на амуницию приятеля. – Мне такой дадите? Это броник?

– Нет, разгрузка. – Савва метнулся к выходу в сопровождении Лёши. – Отвечаешь за него!

– Само собой, сделаю всё, что смогу.

– Сколько у меня времени?

– Минуты три-четыре.

– Успею.

Савва рванул через парковую зону усадьбы к шеренге елей у забора, перекинул оружие на ту сторону, перемахнул через забор, как заправский гимнаст, присел, разглядывая территорию соседней дачи, мало чем отличающейся от той, где остались Рудницкий и Лёша. Никакого движения вокруг коттеджа и в саду вокруг него не было видно, дача, очевидно, пустовала, и Савва порадовался этому обстоятельству. Рисковать жизнью живущих здесь людей не хотелось.

Он двинулся вдоль забора, выбирая позицию так, чтобы был виден вход в покинутый дом и въездные ворота. Нашёл густо заросший елями и соснами уголок и щель между досками, через которую хорошо просматривалась территория усадьбы, устроился под невысокой, молодой, разлапистой елью, направляя дуло винтовки на крыльцо дома.

Однако события начали развиваться не так, как он рассчитывал.

Сначала позвонил Лёша и сообщил, что гости уже здесь.

– Я никого не вижу, – отозвался Савва, добавил: – И не слышу.

– С катера высадились человек десять в камуфляже, но половина остались на берегу. Не меньше десятка десантировались с двух джипов в центре посёлка и пропали из поля зрения.

– Пропали?

– Пошёл дождь, оптика дрона не берёт движение с высоты в сто метров, да и деревья мешают.

– Итого против нас человек пятнадцать, десантное отделение. СОБР? Полицейский ОМОН?

– Не знаю, но, судя по движению, это профи.

– Хреново, вдвоём не отбиться. Шахова далеко?

– Четверть часа назад связь с ней прекратилась.

– Может, всё-таки начнём переговоры?

– Уверен, что это бесполезное занятие, но я попробую.

Прошла минута.

Вокруг по-прежнему царила шелестящая тишина, дождь не унимался, мелкий, представляющий собой водяную пыль, и видимость снизилась до двух десятков метров. Савва порадовался, что залёг под елью, которая не только скрыла его от посторонних взглядов хозяев дачи, если они вознамерились бы пройти по территории владения, но и защитила от небесной воды.

В какой-то момент стало казаться, что он не один.

Савва активировал слух максимально и стал слышать не только ушами, но и спиной, затылком, всем телом.

Недалеко, буквально в двух метрах, послышался шорох. Кто-то двигался по траве с профессиональной осторожностью и умением перемещаться почти неслышно, невидимый и опасный, как спрятавшаяся в траве змея.

Савва по миллиметру повернул голову налево, скосил глаза, увидел сгусток тьмы между забором и еловой крепью.

Человек в маскировочном комбинезоне двигался вдоль забора к нему, в полуприседе, замирая возле щелей между досками, искал щель пошире, как и Савва несколько минут назад.

Ждать, пока чужак наткнётся на него и поднимет тревогу, значило провалить дело, и Савва, включая темп, начал «змеиное движение», переходя на «бессозналку», увеличивающую точность активных действий.

Пальцы нащупали шишку.

Ящерицей он отодвинулся от забора на метр, оставив винтовку, бросил шишку на три метра левее.

Человек в комбинезоне замер, повернув голову к тому месту, где упала шишка.

Савва взвился в воздух мангустом и упал на незнакомца сверху, как коршун на добычу.

Противник оказался плотно сбитым крепышом, голову которого, обритую наголо, прикрывала лишь тонкая пятнистая кепка с длинным козырьком. Это помогло довершить задуманное. Никакой приём не остановил бы вскрик застигнутого врасплох человека, поэтому Савва и не стал демонстрировать свой рукопашный боевой арсенал или искать нужную артерию на шее крепыша. Он просто врезал ему рукоятью пистолета по голове, точно по затылку, надёжно отключая парня в камуфляже.

Обыскал, снял с него ремень, стянул им руки за спиной, в рот сунул кепку, оглядел найденные трофеи.

Спецназовец не имел ни одного удостоверения, зато был вооружён снайперской винтовкой «Орсис», такой же, какая была у Саввы, пистолетом («Макаров-МД»), ножом и дымовыми гранатами. Кроме того, в ухе у него пряталась капля приёмника рации, а под челюстью – капля микрофона. Это была современнейшая рация «Клещ», которая поступила на вооружение спецподразделений ФСБ и разведки ГРУ, что подтверждало оценку Лёши: «мочить» источники утечки информации в лице Бекасова и Рудницкого послали какую-то крутую контору.

Савва снял гарнитуру рации, нацепил себе, чтобы слышать, что будут говорить бойцы прибывшей спецкоманды. Зажал пальцами нос пленнику и отпустил, когда тот дёрнулся и начал шевелиться. Сдавил горло железными пальцами.