— Ты тоже, родной. — он притягивает меня к себе и впивается в губы с такой жадностью, словно годы не виделись. Его руки изучают меня, мое тело со всех сторон, но поцеловать может только шею и плечо. Ну и грудь можно, да только… Ну не время секса…

— Мне нужно кое-что сказать, — отрывается от моих губ и заглядывает в мои глаза с печалью. — Жень…

— Ты меня пугаешь… — прищуриваясь, спрашиваю.

— Мне очень стыдно, да и больно. Очень. Я… Просто не могу, понимаешь? Вспоминаю тот день, когда тебя…

— Ч-ш-ш, — прикрываю его рот ладонью, запрещая говорить. Да, я знаю в чём он, но не надо. Уже ничего не изменить. Нужно смотреть вперёд, иначе мы не сможем быть счастливы, вспоминая прошлое. Но и его терзает, убивает, грызёт совесть. Сделал ошибки и сейчас готов сделать всё, дабы я забыла те дни. Дни, когда он со мной, словно с куклой обращался. — Давай с сегодняшнего дня просто забудем все неприятности из прошлого. Начнём заново, а?

Я, положив руки ему на грудь, смотрю в черные как ночное небо глаза, а он гладит мою щеку, не отрывая при этом взгляда.

— А ты сможешь забыть? — шепчет мне в губы, углубляет поцелуй. Если я его сейчас не останавлю, то выйти с этой комнаты мы не сможем.

— Уже забыла, — еле отрываюсь, делаю глубокий вдох. Нужно кое-что сказать. — Алекс…

— Женя, я люблю тебя! — перебивает он меня, не давая возможности сообщить ему важную, и очень приятную новость. — Люблю больше жизни. И если я сегодня счастлив, то только из-за тебя. Ты — мое солнце. Смысл. Понимаешь? И я хочу, чтобы ты никогда во мне не сомневалась. Слышишь? Никогда! В моей жизни никогда не будет второй женщины…

— Ошибаешься, — злюсь я, — Ты врёшь!

Алекс удивлённо смотрит на меня. Не понимает, мою реакцию.

— Что? Жень, ты мне не веришь? — сдавленным голосом произносит. Не ожидал. — Жень?!

— У меня для тебя есть подарок, — показываю коробочку, которую крепко сжала в руках. — Открой.

— Ты не ответила на мой вопрос, Женя!

— Открой, потом отвечу.

Он сглатывает, но все же открывает чёрную бархатную коробку. Замирает. Не отрывает взгляда от подарка. Сюрприза.

— Это… Я… Ты…

— Да. Это тест беременности, Алекс. Я беременна. Ты станешь отцом. — говорю на автомате, а он, словно загипнотизированный смотрит на меня. Даже не моргает. — Я чувствую, у нас будет девочка.

— Женя…

— Да, родной. — тихий смешок срывается с моих губ.

— Я люблю тебя! Люблю! — крепко обнимает, целуя каждую частичку моего лица. — Люблю.

— Женя, вы там скоро? — стучит в дверь Марина, — Люди вас ждут, а вы… — не договаривает, но по тону ясно — она злится.

— Идём, идём. — отвечаю подруге и обращаюсь к Алексу, — Ну, что… Пойдём? Папаша.

Через 4 года

— Альбиночка, стой смирно, чтобы я смогла заплести твои косички ровными.

Наша дочь не умеет сидеть тихо. Постоянно прыгает, бегает и говорит. Активная и общительная девочка, с черными как смоль волосами и глазами. Прямо как отец. Точно такие же брови и нос. Копия любимого мужа.

— Альбин, слушайся маму. — на минуту Алекс отрывает взгляд от компьютера и говорит дочери.

Мама должна увезти её в садик, а мы отдохнём немного. До родов остались считанные дни — ждём рождения нашего сына.

— Ну, быстлее, мам. Бабуля уже готова… — дочь вертится в сторону, спешит к друзьям. — Меня зе Лёса с Линой здут.

Лёша — сын Кати с Ником, а Лина — дочь Марины и Андрея. Ходят в один сад. Эта тройка вместе везде: в саду, на прогулке, на отдыхе. Неразлучные.

— Готова, принцесса? — Мама спускается по лестнице, держа в руках свою сумочку. Синий брючный костюм идеально сидит на ней. Настоящая бизнес-леди.

Алекс не оставил ей выбора после нашей свадьбы. Заставил маму жить вместе с нами, а я была с мужем заодно. Поддерживала во всём также, как и сейчас. Незачем ей жить в квартире одной, если у нас есть такой огромный дом.

— Всё, готова. — дочь сразу прыгает со стула на пол. Малявка не может сидеть пять минут подряд на одном месте.

— Мамоцка, папоцка, — дочь целует нас в обе щеки и бежит к выходу. Иногда у меня складывается такое ощущение, будто друзей она любит больше, чем нас. — Не скуцайце!

Мама идёт следом за дочерью, пожелав нам хорошего дня. Еле присаживаюсь на диван рядом с супругом. Кладу голову ему на плечо, а руку на свой живот. Тупая боль пронзает, кажется я… Я…

— Жень, ты почему побледнела? Всё хорошо? Нигде не болит? — взволнованно спрашивает, трогая мой лоб ладонью, затем целует.

Мой муж идеален. Заботлив и безупречен. Я ни разу не пожалела о том, что познакомилась с ним, вышла замуж. Наоборот. Я благодарна судьбе за то, что в моей жизни есть он — безумно любимый мужчина.

Старший Гордеев тоже жил с нами некоторое время, но потом женился. Решили жить отдельно, и Алекс не стал настаивать. Не знаю почему, но та женщина как-то не по душе моему мужу. Не полюбил её, но главное, что отец любит.

— Всё хорошо. Немного живот болит, но это всегда так. Пройдёт, — успокаиваю то ли его, то ли себя. Протираю свой вспотевший лоб и цепляюсь за руку супруга.

— Ты уверена? Жень, посмотри на меня, Малыш. — поднимает мой подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза. Его взволнованный взгляд сразу заметен. Нервничает не меньше меня.

— Пройдёт, не волнуйся.

Я помню тот день, когда родилась Альбина. Позвонила ему, когда почувствовала боль, которая не проходила больше часа. Тогда я тоже думала, что пройдёт. Первый ребёнок, и я просто была неопытной. А сейчас мы ждём Артура. Имя выбрала на этот раз я — просьба мужа. Алекс волнуется не меньше, чем в первый раз. Тогда он буквально за десять минут приехал домой, точнее прилетел. Вспотевший. Бешеный взгляд. Нервный. А мне сразу стало спокойней. Рядом с ним.

— Жень, давай родная, вставай. Едем в больницу. — муж помогает мне подняться, а я цепляюсь за его руку ещё сильнее, чувствуя невыносимую боль в животе.

— Алекс… У меня… начались… схватки… Я… я… рожаю…

Алекс

Моя женщина.

Любимая. Желанная женщина.

Люблю её больше жизни. Люблю такой наивной и доверчивой. Люблю зелёные глаза, которые смотрят на меня с нежностью. Восхищением.

Она подарила мне дочь — Альбину. Подарила бесконечное счастье. А сейчас она не может сделать ни шагу от боли. Артур торопится открыть глаза в этот мир.

— Что такое? — приходит прислуга, — Схватки начались?

— Да. Мы выходим. Предупредите Евсению Сергеевну.

Садимся в машину и я жму на газ. Одна мысль, что я могу её потерять, сводят с ума. Сердце невыносимо колотится, стучит в бешеном ритме. Сжимаю руль, что есть силы до побелевших костяшек и поминутно поворачиваюсь в сторону своей жены. Она молчит, кусает губы, дабы я не нервничал.