задумался Сэм. — Штаб-квартира Рудольфа в часе лёту от Сент-Мэри... Возможно, именно туда он отвез Алисию?»

— Извини, но какая связь между офисом «Аркеоса» и моими прадедушкой и прабабушкой?

Они поселились в этом доме в начале 1930-х. В то время здание только-только построили, оно было удобным и современным. Бабушка провела там детство. А когда выросла, устроилась на работу в бакалейную лавку Фолкнера, где и влюбилась в дедушку... Когда мы с Алланом были маленькими, мы часто проводили выходные во дворе бабушкиного дома. И как-то в воскресенье Аллан затащил меня в котельную, где произошла эта ужасная история...

Она поежилась, как будто ей физически нелегко было вспоминать.

— Теперь, когда Лили рассказала мне про ваши путешествия во времени и многое другое, я понимаю, что тот день стал для семьи Фолкнеров роковым. Проклятый день, когда нам с Алланом вздумалось полезть в подвал... По правде говоря, это было ужасно соблазнительно, ведь нам всегда запрещали туда спускаться из-за огромного котла и кранов с кипящей водой. Но в тот день дверь в котельную оказалась не заперта, и Аллан уговорил меня пойти с ним. С бешено колотящимся сердцем мы спустились по лестнице, чуть не заблудились в коридорах... Потом попали в огромное помещение, из которого отапливался весь дом, и решили поиграть в прятки. Вот там-то, подыскивая место, чтобы спрятаться, Аллан обнаружил под мешками с углем странную дыру. Мы порылись, подсвечивая себе фонариком, и расчистили лаз, в который можно было протиснуться. Через метр или два туннель привел нас в комнату, полную строительного мусора, обрывков бумаги, дохлых крыс и прочей грязи. В одном углу лежал человеческий скелет, а рядом стояло странное каменное изваяние вроде могильной плиты. На этой плите был вырезан круг, похожий на солнце, и такие линии-лучи...

Сэмюел приподнялся на подушке, и машина, следящая за сердцебиением, запищала с удвоенной скоростью.

— Так в доме у бабушки был Камень?

Эвелин кивнула:

— Аллан назвал его «Большой Камень». Он от этого камня пришел в неописуемый восторг... А мне, честно говоря, стало не по себе. Скелет в углу, вся эта грязь вокруг. Я умоляла брата поскорее уйти оттуда, грозилась рассказать родителям, но он ничего не желал слушать. Мы чуть не подрались, и наконец, потеряв терпение, он сказал: «Если хочешь уйти, выбирайся сама — как знаешь!» Он выключил фонарик, и я услышала, как он со смехом удаляется. Я хотела побежать за ним, но туннель был где-то наверху, а вокруг стало абсолютно темно! Я запаниковала, начала ходить кругами, заплакала... Я провела там целую вечность. Мне казалось, что по ногам карабкаются крысы, а скелет вот-вот набросится... что страшный Большой Камень хочет меня проглотить. Я думала, что сойду с ума...

Тетя Эвелин побледнела, у нее дрожали руки, глаза не мигая смотрели в пустоту, словно ее погрузили в гипноз.

— Не мучай меня, — попросил Сэм, чтобы немного разрядить обстановку. — Папа ведь за тобой вернулся?

— Вернулся. Но слишком поздно. Вред был уже причинен. С тех пор у меня очень слабая нервная система. Из-за малейшего беспокойства могу впасть в состояние необъяснимой паники. Я понимаю, это была всего лишь детская шутка, Аллан не желал мне зла... И всё-таки я получила серьезную травму.

— А... А Рудольф? Он-то как завладел этим зданием?

— Он на эту тему — как и на многие другие — почти никогда не распространялся... Я только знаю, что после смерти бабушкиных родителей, в 1970-х годах, квартиру продали. Ну а года четыре назад Рудольф купил дом и, прежде чем туда заселиться, всё там перестроил.

— А ты не спрашивала, что он сделал с Большим Камнем?

— Он притворился, будто знать не знает о его существовании. Сказал, строители, наверное, его демонтировали, когда строили подземную парковку. У меня было весьма смутное представление о том, где именно находился Камень. И проверить я бы всё равно не смогла, для меня это было чересчур сложно.

— Вранье! — возмутился Сэм. — Конечно же он сохранил Камень! Он вообще только ради него этот дом и купил! Именно с его помощью он мог путешествовать во времени и добывать для «Аркеоса» антикварные редкости!

— Лили отреагировала точно так же, — вздохнула Эвелин. — И, кстати, в разговоре с бабушкой мы выяснили еще одну интересную подробность. Которая тебя тоже касается...

Сэмюел нахмурился, ожидая продолжения.

— После путешествия в Помпеи вы с Лили попали в Чикаго, правильно? В дом, который собирались сносить, да?

— Эм-м... Да... Камень, который нас туда перенес, как раз собирались снести бульдозером, и мы не смогли их остановить.

— Лили нашла в интернете старые карты города, и бабушка уверена, что это здание стояло на том самом месте, где она провела детство...

Сэмюел вытаращил глаза, и аппарат, измеряющий пульс, запищал пуще прежнего.

— Ты хочешь сказать, что на месте дома, который тогда сносили, потом построили бабушкин?

Эвелин кивнула:

— Поэтому я и говорю, что судьба Фолкнеров связана с этим проклятым булыжником!

— Невероятно! — воскликнул Сэм. — То есть у всех нас были какие-то свои отношения с Камнем! С самого начала! У тебя, бабушки, папы... У нас с Лили... Даже у Рудольфа! Нуда, конечно, и у него тоже! Когда мы попали в Чикаго 1932 года, машина с логотипом «Аркеоса» стояла прямо напротив стройки.

Я обратил на нее внимание. Это был фургон антикварной лавки — той самой, которая принадлежала Рудольфу... То есть он уже тогда знал про Камень!

— Он всё продумал, — кивнула Эвелин. — С самого начала. Теперь-то это совершенно ясно.

— А ты... никогда ни о чём не подозревала?

— В Рудольфе чувствовалась какая-то загадка, этим он и притягивал...

— Но ведь ты говоришь, он тебя использовал?

— Ну... Думаю, я была ему нужна для того, чтобы быть ближе к Аллану. Чтобы присматривать за ним, знать все подробности его жизни, что-то такое... Рудольф часто расспрашивал меня о родных. Говорил, что мне будет полезно говорить о своих проблемах вслух, что это нечто вроде психотерапии. В то же время он по непонятной причине категорически отказывался познакомиться с бабушкой и дедушкой. Говорил: «Попозже. Когда будем абсолютно уверены в своих чувствах». А на самом деле просто боялся, что встретит в доме у дедушки с бабушкой Аллана и тот его узнает. Но я-то об этом не могла догадаться. Он согласился прийти к нам домой только после