распаляя…

С ним рядом явно нельзя задумываться. Слишком быстро он действует…

— Матвей… — шепчу.

— Что, дорогая? — кидает быстрый взгляд на меня и сразу становится серьезным. — Так, в чем дело?

— В чем дело? — рассеянно переспрашиваю я.

— Почему плачешь?

Ох… А и правда, по щеке катится слеза. Смахиваю ее и бубню:

— Не знаю…

— Ну ты даешь! — усмехается и садится рядом, притягивая меня к себе.

Кладет мою голову себе на плечо и успокаивающе гладит.

— Ты явно устала, — мягко говорит. — Ложись, поспи… Или пошли в кино. Хочешь? Сто лет не был…

— Хочу, — отвечаю ему.

Почему бы и нет?

— Тогда собирайся. Через полчаса выезжаем.

Вернулись домой, когда уже стемнело. Такой странный, романтичный день. Просто вырвались из нашей обычной, стандартной жизни и отдохнули. Гуляли по городу, сидели в кафе, сходили в кино… Правда, Матвей арендовал целый зал, поэтому фильм мы смотрели только вдвоем…

Он отключил телефон и, как он признался, это был первый его полноценный выходной без работы и звонков за последние пять лет.

И завершением этого восхитительного, волшебного дня была ночь, полная страсти и нежности…

На следующий день проспала непозволительно долго. Видимо, бессонная ночь дала о себе знать… Встала в десять часов и застала Елену Викторовну и Марию на кухне. Они воодушевленно делали заготовки для праздничного обеда, который должен был плавно перейти в ужин.  К н и г о е д . н е т

— Доброе утро! Чем помочь?

Поймала на себе мягкий, какой-то нежный взгляд мамы Матвея:

— Ксюшенька, доброе утро! Ничем, дорогая… Мы сами все сделаем. Ты лучше отдохни, погуляй на свежем воздухе…

Странное предложение, особенно, если учесть, что я только проснулась. Все же навязалась к ним в помощницы. Но много мне не дали сделать, быстро отправили отдыхать.

А меня почему-то все больше преследуют мысли, что я обманщица. Все так хорошо ко мне относятся, а я нагло вру… Еще и этот торжественный обед, куча поздравлений…

А я вру…

От этой мысли становится не по себе. Но я обещала Матвею, и я сдержу обещание…

Время пролетело быстро. Матвей смог вырваться с работы прямо к обеду. Александр Евгеньевич приехал почти сразу же после него с двумя шикарными букетами. Один вручил мне, а второй — маме Матвея…

Если бы не знала их историю, и то, что они в разводе, то можно было бы подумать, что он проявляет ей знаки внимания…

Еще пришли Марат с Евой. Очень тепло поздравили нас и прошли в столовую. Все разместились за шикарно накрытым столом. Даже Мария присоединилась к нашему мини-празднику.

Смотрю на всех этих людей с их теплыми, доброжелательными взглядами, и хочется плакать.

Ксюша, соберись! Ты чего? Мысленно пытаюсь себя взбодрить. Но это мне не особо дается. Еще не хватало расплакаться прямо за столом.

Матвей сидит рядом и мягко, подбадривающе сжимает мою ладонь. Кидает на меня теплые, нежные взгляды…

Легкая беседа, куча поздравлений, тосты, пожелания… И чем больше они говорят, желают нам счастья, любви, долгих совместных лет вместе, много детей, тем больше я впадаю в панику и уныние.

Они такие искренние, добрые, а мы их обманываем. Не будет всего этого, что они нам желают! Не будет! Мы разведемся через шесть месяцев, и все…

— Нет… нет… нет! — внезапно шепчу я.

Приступ паники просто накрывает. Не могу! Не хочу их обманывать!

Все замолкают и с удивлением смотрят на меня.

— Ксюшенька, что случилось? — аккуратно уточняет мама Матвея.

— Нет, я так больше не могу, — шепчу, понимая, что еще чуть-чуть, и расплачусь. — Извините…

Выпалив все это, я вскакиваю и быстро выхожу из столовой. За спиной — звенящая тишина…

63

Ксюша

Иду из столовой. Хотя нет, не иду, а уже бегу. Еле сдерживаю слезы, которые наворачиваются на глазах.

На улицу… Хочу на свежий воздух. Такое чувство, что ещё немного, и задохнусь от этой лжи и фальшивого счастья, которое мы изображаем перед всеми. Хотя счастье-то не фальшивое, и это вообще сбивает с толку…

Но выйти мне не удаётся. Матвей нагоняет меня возле двери и преграждает путь.

— Пусти, — чуть не плача, прошу я.

Смотрит хмуро:

— Что случилось? — практически рычит на меня.

— Пусти, — пытаюсь его обойти, но он не даёт мне это сделать.

— Нет. Пока ты не объяснишь, что с тобой случилось, не пущу, — хмуро сообщает. На скулах начинают ходить желваки.

— Что со мной случилось? Ты, правда, хочешь знать, что со мной случилось?

Кажется, истерика уже на подходе…

Щурит свои серьезные серые глаза.

— Да, хочу знать, — цедит.

— Я не могу так больше! Не могу обманывать этих людей! Они замечательные! Твои родители, твои друзья! Я не могу врать им! Они, правда, верят, что мы вместе и счастливы!

Только сейчас понимаю, что кричу все это.

— А мы не вместе и не счастливы? — рычит он, надвигаясь на меня.

— Мы… — и осекаюсь.

Счастливы ли мы? Да, я счастлива. Но это счастье так зыбко…

— Это все договор, — тихо говорю. — Через пять месяцев всё закончится…

Отворачиваюсь, потому что предательские слезы уже рвутся наружу, и одна стекает по щеке.

— Так все дело в договоре? — хмуро уточняет.

Ничего не отвечаю. Хочу, чтобы он оставил меня в одиночестве. Мне надо собраться с силами.

— Идём, — решительно говорит и поворачивается ко мне спиной.

— Нет, — шепчу. — Я хочу на свежий воздух…

Поворачивается и сверлит меня недобрым взглядом. В один шаг подходит ко мне и, не успеваю ничего понять, как он уже закидывает меня к себе на плечо.

— Отпусти! — возмущаюсь и пытаюсь вывернуться из его сильного захвата.

— Утихомирься, — рычит. — Всё равно не отпущу.

И несёт меня куда-то. Открывает какую-то дверь. Понимаю по полу и обстановке, которую вижу из своего странного положения, что это кабинет. В следующую секунду опускает меня попой на стол и отступает на шаг.

Только предпринимаю попытку слезть, как его приглушённый рык меня останавливает:

— Сидеть!

Не решаюсь ослушаться. Вижу, что я его разозлила не на шутку…

Обходит стол, достает из сейфа какой-то документ и подходит ко мне. Двумя пальцами вытягивает перед моими глазами знакомый контракт и вкрадчивым стальным голосом спрашивает:

— Это соглашение не даёт тебе увидеть очевидное?

Судорожно сглатываю. Перевожу взгляд с красивого лица своего мужа на бумаги, которые он держит перед моими глазами. Киваю, не в силах ответить.

— Хорошо, — прищуривает глаза и в следующую секунду рвет договор на несколько частей и кидает в мусорное ведро.

Таращусь на него круглыми глазами. Что это значит? Наш