— Вы не представляете, Кэти, какое это счастье — видеть вас снова. — Брок опять вздохнул. В зеве огромного, сложенного из камня камина уютно потрескивали дрова, а стоявший в дальнем углу электронный игральный автомат жалобно попискивал, требуя к себе внимания. — И как это прекрасно — снова вернуться в нормальный, реальный мир. Никогда не думал, что буду испытывать такую огромную радость по этому поводу.

Кэти рассмеялась:

— О Господи! Неужели там так плохо?

Он кивнул:

— Плохо. Очень плохо. Гораздо хуже, чем вы думаете.

— Но вы пробыли там каких-нибудь два дня.

— Время, Кэти, ничего не значит. Мне кажется, что с тех пор, как я туда приехал, прошли годы.

— В таком случае вы лучше оцените вот это. — Она кивком указала на пинту светлого, которую для него заказала. Он со страхом посмотрел на пиво и покачал головой:

— Ну нет. Пожалуй, я воздержусь.

— Перестаньте, Брок. Здесь вы можете позволить себе расслабиться, не так ли? Я это к тому, что вы поехали в эту клинику вовсе не из-за проблем со здоровьем.

— Вы, Кэти, ничего не понимаете. Эти люди забирают вас целиком — и телом, и душой. Клянусь вам, если я сделаю хоть глоток, он обязательно об этом узнает. Он только посмотрит на меня — и сразу заметит, что токсины прямо-таки струятся из всех пор моего тела. Да что там поры — он по одному выражению моего лица поймет, что я нарушил диету.

Кэти его слова показались забавными.

— Он — это доктор Садистиш-Мазохилл? Значит, вы признаете, что это ужасный человек?

— О да, признаю. Сегодня утром я отключился, когда он втыкал в меня свои чертовы иголки для акупунктуры.

— Фу, гадость! А как там кормят?

— Кормят? Да с тех пор, как я туда приехал, у меня во рту не было ничего, кроме воды с лимонным соком! Эти люди первым делом обрекли меня на семидесятидвухчасовую голодную диету для очищения организма от токсинов. Когда этот срок закончится — а это произойдет сегодня вечером, — мне, возможно, разрешат выпить стаканчик морковного сока.

— Ну, коль скоро вы позволили себе пуститься во все тяжкие и даже выбрались за забор, вы могли бы провести это время с большей пользой и доставить себе маленькое удовольствие. К примеру, здесь подают отличный пирог с говядиной и почками. Настоящая домашняя еда.

Хотя Брок был очень рад видеть Кэти, ее реакция на рассказ о его страданиях показалась ему несколько легкомысленной, и он вспомнил ремарку Грейс Кэррингтон относительно трудностей, которые испытывает пациент клиники, пытаясь заново приспособиться к жизни в большом мире. Мысли о Грейс и ее проблемах неожиданно вызвали у него чувство стыда. Ему показалось, что за время пребывания в клинике он сделался до неприличия инфантильным.

Брок покачал головой.

— Как-нибудь обойдусь, — пробормотал он. — А вы не обращайте на меня внимания, заказывайте.

— О’кей. Признаться, я здорово проголодалась. Сегодня у меня не было времени даже на то, чтобы позавтракать. — Она внимательно посмотрела на Брока и добавила: — Простите меня. Боюсь, вы бы на это не подписались, если бы знали, как обстоят дела в действительности. Надеюсь, здесь найдется более легкая закуска, которую мы могли бы заказать, принимая во внимание ваше нынешнее состояние.

— Не беспокойтесь за меня, Кэти, — сказал он с улыбкой. — А если вам так уж хочется чем-нибудь меня угостить, то принесите мне бокал минеральной воды.

— Со льдом и лимоном?

— Почему бы и нет? Это привычные для меня ингредиенты.

Он откинулся на спинку стула; от стлавшегося по комнате сигаретного дыма и запаха жарившегося на кухне мяса его слегка познабливало.

Кэти вернулась через минуту, держа талон на обед в одной руке и предназначенный для Брока напиток — в другой. Она терпеливо ждала, пока Брок вынет из стакана соломинку и пригубит воду, предоставив ему возможность расслабиться и начать свое повествование в наиболее комфортных для него условиях.

— Не уверен, — наконец проговорил он, — что сейчас мне удастся четко и последовательно изложить свои мысли, тем не менее я попытаюсь это сделать. Да, Бимиш-Невилл — человек, несомненно, сильный и опасный. Но из этого вовсе не следует, что он продолжает оставаться такой же доминирующей личностью, какой был когда-то. Ему пришлось передать управление финансовой стороной дела в руки сэра Питера Мейплза, который обкорнал-таки ему крылышки. Бен Бромли, бизнес-менеджер Стенхоупа, — человек Мейплза и поставлен там для того, чтобы держать директора под контролем.

Между прочим, Бимиш-Невилл женат вторым браком. Его первую жену звали Габриэль. Она была итальянка из богатой семьи и обеспечила ему возможность открыть клинику в Стенхоупе. Признаться, я до сих пор не составил себе определенного впечатления о Лауре Бимиш-Невилл, его второй жене. На первый взгляд она представляется холодной, расчетливой и весьма деловой женщиной, которая мало напоминает так называемых домашних жен. При этом постоянным пациентам она нравится. Они считают, что она хорошо делает свою работу и заботится о них. — Брок пожал плечами.

Кэти кивнула:

— Что ж, мои впечатления об этой особе в значительной мере совпадают с вашими. — Она достала свой рабочий блокнот и, пока Брок говорил, делала кое-какие пометки.

— Номер восемнадцатый! — послышался голос со стороны стойки, и Кэти помахала своим талоном. — Сюда, пожалуйста. — К ним подошла барменша, держа в руке большую тарелку с жареной камбалой и картошкой.

— О Господи! — простонал Брок.

— Кетчуп, дорогуша? Или, быть может, вы предпочитаете татарский соус? — Женщина вручила Кэти завернутые в салфетку нож и вилку, после чего вернулась к стойке.

— В любом случае… — Брок прилагал нечеловеческие усилия, чтобы вспомнить, на чем он остановился. — В любом случае Рози что-то знает об этом деле. И сегодня утром она едва мне это не выболтала. Недаром ее приятель Парсонс испытывает на ее счет некоторое беспокойство. Не слишком располагающий парень, не так ли? Вечно что-то вынюхивает. Он дважды тайно следовал за мной, когда я прогуливался по территории с миссис Грейс Кэррингтон. Она одна из постоянных пациентов клиники. Помните их? Она, да еще Марта Прайс, да Сидни Блюмендейл… Впрочем, мне представляется, что они мало что знают по делу Петроу. Они сбиты с толку, дезориентированы сплетнями… Кроме того, они не желают знать ничего дурного о Бимиш-Невилле или о клинике. Теперь кое-что новенькое. Норман де Лойнс. Слышали когда-нибудь это имя?

Кэти покачала головой.

— Знаете что? Мне самой с такой порцией никогда не справиться. Вы уверены, что вам не хочется закусить? Рыба отличная, да и картошка ничего себе…

— Забудьте про желудок, Кэти, и попытайтесь сосредоточиться на том, что я говорю. — Брок протянул руку, взял ее блокнот и написал на чистой странице печатными буквами имя де Лойнса. — Вы уверены, что его не было в большом доме, когда ваши доблестные констебли брали его штурмом?