Когда завтрак закончился, и студенты отправились в аудитории, Гровир осторожно придержал Аделарда за руку и спросил:

— С тобой что-то случилось?

Дайна тоже решила задержаться: вдруг потребуется помощь. Аделард улыбнулся и ответил:

— Нет, все в порядке. С чего ты взял?

Гровир улыбнулся в ответ.

— Вчера ты был другим. Смотрел иначе, говорил по-другому, да и запах у тебя был не такой. Сейчас я чувствую твое недоумение и страх.

Мимо прошли второкурсники, бросили на Дайну заинтересованные взгляды.

— Тебя это тоже касается, — заметил Гровир, посмотрев на Дайну. — И ты вчера была другая, а сейчас настоящая. Что случилось, рассказывайте.

Дайна присела на край подоконника. Первой парой было занятие у господина Бундо, но у них еще оставалась четверть часа на рассказ.

— Ладно, слушай, — сказала Дайна, покосившись на Аделарда. Тот кивнул: мол, рассказывай.

Гровир слушал так, как дети слушают сказки. Когда дело дошло до момента пробуждения Дайны от мертвого сна в расщелине скалы в компании трупа, он открыл рот.

— Тебя убили? — прошептал Гровир, и его рука машинально дотронулась до бедра там, где раньше висел один из ножей, словно он собирался бежать, искать Южанина и выпускать ему кишки.

— Нас обоих убили, — ответила Дайна и стала рассказывать о том, что было дальше. Когда Гровир узнал о том, как Аделард налетел на драконе с тыла, то одобрительно улыбнулся, а услышав о том, что Данир теперь живет в картине Валентина, нахмурился.

— Я бы прикончил эту сволочь, — решительно произнес он. Аделард согласно кивнул.

— Я бы тоже его прикончил, — заявил он, и Гровир одобрительно посмотрел на него. — Но у господина Валентина больше благородства, чем во всех нас.

— Это верно, — согласился Гровир. — Благородный муж способен на милосердие и не терзает поверженного врага. Ну что? — он снова обернулся к Аделарду и обернулся. — Я стал твоим другом, когда твой облик принадлежал другому человеку. Думаю, что мы сможем подружиться и сейчас, заново.

Аделард улыбнулся и протянул ему руку.

— Я в этом уверен! — сказал он и добавил в тон: — Два благородных мужа всегда найдут общий язык.

— А раз так, тогда идем на урок, — позвала Дайна, когда они обменялись рукопожатием. — Господин Бундо не любит, когда опаздывают.

После обеда студенты академии собрались в саду: теперь, когда опасность для всех была позади, Валентин разрешил провести финальный этап отбора на свежем воздухе. Стоя рядом с Гровиром и Аделардом, Дайна слышала, как Кьяра негромко говорит, глядя на сестру:

— Дом новый справим… младших в люди выведем…

— Ты так уверена, что твоя сестра победит? — поинтересовался Аделард. Кьяра улыбнулась.

— Даже если и не победит, ничего страшного, — ответила она. — Мне госпожа Эмилия рассказала, сколько всего можно купить на эти монеты, которые участницам давали. Этого нам на сто лет хватит.

— Вы бы ваших младших и так в люди вывели, — заметил Петер. — Вы же волшебницы, у вас денег будет — во! Немерено.

— Так это когда еще будет, — рассудительно сказала Кьяра. — А монеты уже сейчас есть.

Благородные саалийские господа рассматривали Карин и Иви, которые стояли возле кафедры, принесенной из одного из классов, и по их лицам было понятно, что работа предстоит большая. Девушки принарядились: Дайна знала, что эти платья по саалийской моде крысы шили им всю ночь, и сейчас Карин и Иви чувствовали себя неловко и смущенно. Им ведь не приходилось носить плотный шелк, они никогда не тонули в серебристой дымке кружевной отделки и не носили мелких жемчужин, украшавших вырез платья.

— У блондинки лицо изящнее, — заметил один из саалийских мастеров другому. — Но до свадьбы ее придется подержать на диете. Немного сбавим эту плотность. И на солнце не пускать! Никакого загара!

Второй мастер кивнул.

— Руки красивые, — произнес он. — А у рыбачки волосы лучше. Хотя она кажется мне более строптивой и менее сговорчивой.

Первый усмехнулся.

— Хорошо, что наше дело лишь этикет и манеры. Мы ведь и не таких уродиц в принцесс превращали, сам знаешь.

«Хорошо, что они говорят по-саалийски, — хмуро подумала Дайна. — Обсуждают девушек, как скотину на рынке».

Она вдруг вспомнила подготовку к свадьбе с Кендриком: а ведь в те времена ее обсуждали точно так же! Дайне ставили в вину ее худобу, слишком живой и блестящий взгляд, слишком быструю походку. А она тогда никого не слушала, она парила на крыльях надежды и любви и мечтала о том, что все будет хорошо.

В итоге все действительно стало хорошо — просто дорога к настоящему счастью пролегла мимо дракона, южного мстителя и отчаяния запретных чувств.

Зрители зааплодировали: по дорожке быстрым шагом шел Эжен. Компания преподавателей во главе с Валентином следовала за ним в некотором отдалении; Валентин поймал взгляд Дайны и улыбнулся. Эжен вышел к кафедре, одарил всех яркой улыбкой и поклонился Карин и Иви.

Дайна вдруг поняла, что тоже улыбается. Теперь можно было жить спокойно и беззаботно: учиться, любить, гулять с друзьями. Та угроза, которую принес с собой Южанин, миновала.

— Приветствую всех! — сказал Эжен. — Ну что, последний этап отбора?

Карин и Иви смущенно опустили глаза.

— Даже не верится, что мы зашли так далеко, — промолвила Иви, и над садом зазвенел веселый смех.

— Да! — рассмеялся Эжен. — Мне самому не верится, что сегодня отбор закончится, — он сделал паузу и заговорил уже серьезно: — Карин, Иви… Вы замечательные девушки. Отбор показал вашу доброту, честность, любовь к жизни и людям. Кто бы из вас ни победил, я обещаю, что буду хорошим мужем. И та, которая победит, будет счастлива в браке со мной. Я сделаю для этого все.

«Вот и еще одно различие Саалии и Абсолона», — подумала Дайна. Перед свадьбой с Кендриком ей говорили, что она должна сделать все, чтобы ее муж был счастлив. О том, что Кендрик тоже должен поступать так, чтобы его жена радовалась семейной жизни, никто не упомянул — а Дайна тогда не обратила на это внимания.

Зрительницы издали дружное томное «Ах!» Карин и Иви выглядели невероятно смущенными и счастливыми. Все это было похоже на сказку: пусть принц не испытывал неземной любви к своей избраннице, он готов был сделать ее счастливой.

Дайна знала, что это желание важнее для семейной жизни, чем пылкие чувства, которые не подкреплены делом.

— Итак! — Эжен вынул из кармана бархатный мешочек и вытряхнул на ладонь две монеты — тускло блеснуло смуглое золото, рубины в центре поймали солнечные лучи и сверкнули тревожными темными глазами. — Это золотые саалийские дублоны. Возьмите их.

Девушки послушно подошли к кафедре и забрали монеты из рук принца.