– Тогда пойдём в дом и найди подходящее тихое место, где нас некто не побеспокоит. – Продолжала командовать Светик.

Он послушно пошёл, перебирая в голове перечень подходящих мест. Но увидел свою благоверную в дверях дома и судя по выражению её лица и положению рук готовую к безотлагательному выяснению отношений. Эдуард предпринял попытку манёвра и направился к чёрному входу. Но сделал это слишком поздно и неумело.

– Ты так и будешь от меня бегать? – Услышал он раздражённый голос жены. Эдуард постарался проигнорировать её вопрос, но она продолжала:

– У тебя мужского достоинства даже для разговора с женой недостаточно! Ты будешь бегать от меня как трусливый заяц?

Он продолжал молчать и двигаться в выбранном направление. Но она твёрдо решившая атаковать его до тех пор, пока он не соизволит заговорить с ней. Наконец Эдуард не выдержал. Остановился. После чего услышал голос в своей голове: «Она мне не нравится, кто она?»

– Подожди, я сейчас разберусь. – Сказал Эдуард громким шёпотом забыв о том, что говорит в слух.

– С кем ты разберёшься, со мной? Ну так иди сюда и хватит бегать от меня через чёрный вход. – Настаивала на разговоре разозлённая женщина.

Эдуард понял, что столкновения с супругой уже не избежать и пошел в её сторону надеясь миром решить возникший конфликт сам ещё не зная, что будет говорить ей и как мериться.

Жена Эдуарда тем временем смягчила тон, но обвинять продолжала.

– То есть ты утверждаешь, что не провел прошлую ночь с какой ни будь потаскухой, но при этом рассказывать мне ничего не хочешь!? Почему было не послать мальчишку ко мне с объяснением твоего отсутствия? В конце концов если ты нашёл кого-то на стороне почему не сообщил что с тобой все в порядке? Если ты действительно был у Валентина почему не послал от него посыльного, чтобы мы не волновались? – Сыпала риторическими вопросами его вторая половинка.

Не успел Эдуард открыть рот, как в голове у него снова зазвучал голос Светика: «Эдик она мне не нравится. Задаёт слишком много вопросов!»

– Подожди не мешай! – Он ответил опять в слух.

– Что значит не мешай, я ухожу от тебя к родителям, моя семья не чуть не менее знатная чем твоя…

После этих слов наступила небольшая пауза, в которую его жена пропала. Светик снова заговорила у него в голове: «Я от неё избавилась больше она нам не помешает».

– Куда ты её дела?! – Эдуард испугался и разозлился одновременно.

– Туда куда она и хотела к отцу.

– Он же умер!

– Да, она сейчас в его склепе.

– Ты с ума сошла.

– Милый ты говорил, что тебе нужна только я. Она нам мешала я от неё избавилась. Ты думаешь у тебя получится жить с нами двумя, и я с этим буду мериться?!

– У нас же ребёнок! – Младенец словно почувствовав неладное начал плакать где-то в доме.

– Сейчас я и его туда отправлю. – Быстро спохватилась Светик готовая исправить допущенную оплошность.

– Стой не надо! – Взмолился уже Эдуард, понимая, что влип в историю, из которой у него не получится выбраться сухим. – Верни её в дом к живым родителям.

– Слушая я не могу перемещать любые предметы куда угодно, только те, которые находятся от меня в непосредственной близости.

– Что же делать? – Эдуарда накрыло отчаяние. Он был готов заплакать от ощущения собственной беспомощности.

– Пойдём уединимся наконец и хватит задавать глупые вопросы. – Слегка раздражаясь сказала Светик.

– Сейчас, постой, мне надо сделать одно дело, иначе у нас, у меня будут проблемы. И они непременно отразятся на наших с тобой отношениях. – Эдуард начал снова собирать в кулак расползающиеся чувства.

– Я решу все твои проблемы, пойдём я сгораю от любви к тебе!

Эдуард закричал во все горло игнорируя её:

– Игнат, Игнат!

Мальчишка прибежал незамедлительно словно находился где-то неподалёку и только ждал что его позовут.

– Не задавай вопросов, вот тебе сто рублей ты купишь на них в торговом квартале вообще, что захочешь. Бери лом и беги к гробнице Расторгуевых ломай дверь в усыпальницу. Там моя жена, живая, наверно ещё. Вот еще пятьдесят рублей и не задавай никаких вопросов никогда. – Игнат только этого и ждал и уже через пол минуты калитка за ним хлопнула, а он скакал на дворовом жеребце с ломом на перевес к городским воротам.

Потом Эдуард не давая опомниться своей новой возлюбленной так же вызвал Марфу, помощницу его жены и без объяснений наорав выпроводил с ребёнком в дом Расторгуевых. Впрочем, тоже снабдив деньгами. Светик мирно ждала пока он разбирался с домочадцами.

– Теперь я весь твой сказал он ей едва слышным шёпотом.

– Люблю уверенных в себе мужчин, которые не позволяют собой командовать и не превращаются в тряпку, когда ими стараются помыкать. Как ты с ними разобрался мой милый, я не могла налюбоваться. Веди меня скорей я уже сгораю от нетерпения.

Эдуарду пришлось повиноваться, он вначале хотел отправиться в спальню, но какое-то чувство потаённого стыда удержало его от этого шага, и он пошёл в кабинет где была удобная кушетка. Он почему-то думал, что нужна обязательно кушетка или кровать. Но Светик, разгадав его мысли сразу запротестовала.

– У тебя совсем нет фантазии, я люблю воду. Разве у тебя нет бассейна или небольшого пруда во дворе?

– Есть бассейн в домашней бане. Но туда может войти кто угодно.

– Веди нас туда и не бойся никто нам не помешает, ты просто забыл какие я умею вытворять штуки со временем.

– Ну да действительно. Только не отправляй никуда больше моих родственников! Пожалуйста.

– Если они будут вести себя прилично, то не отправлю.

Пар поднимался над теплым бассейном. В бане была тишина. За стеной тёк кран. В раскрывшуюся с легким вздохом дверь вошёл быстрым шагом Эдуард. Он не хотел тратить лишнего времени, и сильно волновался. Победа на скачках обходилась слишком дорого. Игра, в которую он ввязался оказалась ему не по зубам. На кону стояла не только семья репутация и лошади, а вообще его собственная жизнь. Осознание того, что Светик может превратить его в дряхлого старика и вся жизнь пройдёт за несколько минут пугала до дрожи в коленях. И не смотря на все переживания он испытывал чисто животное любопытство и вожделение, когда она говорила с ним. Поэтому не раздумывая он залез в воду и закрыл глаза, после того как она от него этого потребовала.

Практически сразу после этого пошли ведения, вначале не явные без конкретных образов, потом все более