— Прежде всего собираешься ли ты играть на нашей стороне или будешь стоять на своем?

— После такого эксперимента, — заволновавшись, заговорил Стин, — переметнуться на вашу сторону было бы безопаснее. Но я не могу. — Он покачал головой. — Я не такой. Тот, кто предает своих, — подонок.

— Значит, остаешься антиземлянином?

— Нет. — Стин пошаркал ногой, избегая твердого взгляда Рейвена. — Я не стану предателем. Но теперь мне стало ясно, что вся эта антиземная афера — безумие, ни к чему хорошему она не приведет. — Его голос затих, когда он с грустью констатировал факт. — Теперь я хочу только одного — вернуться домой, сидеть тихо и держать нейтралитет.

И это была правда. Рейвен читал эту правду в его встревоженном мозгу. Стин был потрясен до глубины души, от его воинственности не осталось и следа. Большой шок — потерять руку или ногу, но лишиться тела — потрясение, сильнее которого не бывает.

— Дома тебе нелегко будет отсидеться за забором, — проговорил Рейвен. — Когда узколобые фанатики ищут легкую добычу, они обычно выбирают нейтралов.

— Я решил.

— Дело твое. — Рейвен кивнул на дверь. — Там твоя дорога к свободе; цена за нее — одна небольшая справка.

— Что ты хочешь узнать?

— Я тебе уже сказал, что кто-то из земных руководителей выдал меня. Кто-то из наших — подонок, если пользоваться твоей терминологией. Ты ответил, что не знаешь. Кто может знать?

— Кэйдер, — сказал Стин. Он не мог скрыть это имя, оно всплыло в памяти автоматически, и Рейвен прочитал бы его так же легко, как если бы оно высвечивалось неоновыми лампами.

— Кто такой? Где живет?

Вопрос был поставлен некорректно. Где он живет? Это давало Стину возможность представить в воображении Кэйдера и его частную резиденцию и в то же время ухитриться подавить в зародыше все мысли о подземном центре. Совесть его не мучила. Вне секретного центра Кэйдер честно выполнял все свои земные обязанности: руководил небольшим, но подлинным Венерианским импортным агентством и исправно платил налоги. Постоять за себя Кэйдер был в состоянии.

— В чем его особый дар, если он есть? — спросил Рейвен, прочитав эти ответы.

— Я не очень в курсе. Слышал, что он разговаривает с насекомыми.

— Я тоже слышал. — Рейвен показал на дверь. — Выход там. Надеюсь, тебе повезет, нейтрал.

— Должно, — ответил Стин. Остановившись у двери, он горячо добавил: — Надеюсь, больше не свидимся! — С этими словами он посмотрел на небо и быстро исчез из виду.

— Видел? — слегка раздраженно заметила Лина. — Он смотрел на небо. Он контролировал свои чувства, но ум его выдал то, что выискивали глаза. Вертолет, и он спускается! — Она быстро оглядела себя. — Да, он быстро снижается. Дэвид, ты слишком много говорил и слишком долго здесь находишься. Что ты собираешься делать?

Он спокойно оглядел ее:

— Кажется, женщина всегда остается женщиной.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Когда ты нервничаешь, ты выходишь из полосы частот нервной системы людей. Ты так усердно думаешь, что забываешь слушать. Не все люди — враги. Лина прислушалась. Теперь, сконцентрировав все внимание, она различила беспорядочный поток мыслей, исходящий из вертолета. Там находилось четверо людей, их мысли усиливались с каждой секундой, и они вовсе не пытались их скрывать. Пешки, все четверо.

— Дом, похоже, тихий… Кто это там свернул с тропинки на дорогу?

— Не знаю, но не он. Слишком низенький и угловатый. — Пауза. — Между прочим, Джеферсон сказал, тут должна быть сладострастная амазонка. Если не найдем Рейвена, пообщаемся с ней.

— Слышала? — спросил Рейвен. — В лице Джеферсона у тебя появился обожатель.

— Никогда с ним не встречалась. Должно быть, ты наговорил ему обо мне всякой ерунды. — Она смотрела в окно и продолжала слушать. Мрачные мысленные голоса звучали теперь над самой крышей.

— Они должны были дать нам телепата. Я слышал, некоторые из них цепляют чужие мозги с самого горизонта.

Другой ответил:

— В группу никогда не включат щупателя мозгов, даже в самом крайнем случае. Публика против. Еще двести лет назад, после того скандала с полицией мыслей появилось правило, что телепат не может работать полицейским.

Третий — с откровенным презрением:

— Публика! От нее меня тошнит! — Затем быстро вслух: — Эй, ты куда летишь! В этом садике все-таки земля, а не каучук. Ты что, не можешь болтать и делать дело?

— Кто ведет эту мельницу? Ты или я? Я ее и на носовой платок посажу, а ты и в загон для скота промахнешься. — Пауза. — Держись, садимся.

Покачиваясь в воздушном вихре, машина снизилась, миновала окно и вжала шасси в цветочную клумбу.

Из машины вышли четверо мужчин; один устало оперся о фюзеляж, остальные направились к дому.

Встретив их у двери, Рейвен спросил:

— Случилось что-нибудь?

— Понятия не имею, — сказал тот, что шел первым, оглядывая Дэвида с ног до головы. — Да, вы действительно Рейвен. С вами хочет говорить Джеферсон. Машина оборудована секретной связью. Можете говорить прямо отсюда.

— Ладно.

Поднявшись по трапу, Рейвен расположился в тесной кубической кабине и кивнул, чтобы включили связь.

Ожил экран, и на нем появилось лицо Джеферсона.

— Быстро, — одобрительно заметил он. — Я послал на поиски десять патрулей и думал, им понадобится неделя. — Подрегулировав четкость изображения, он спросил: — Ну и что успело случиться?

— Немного, — проинформировал Рейвен. — Противники обменялись парой затрещин, но раунд никто не выиграл. В настоящий момент мы сидим — каждый в своем углу ринга, посасываем лимон, ждем гонга и бросаем друг на друга свирепые взгляды.

Джеферсон помрачнел.

— Это у вас. У нас хуже. Обстановка накалилась до предела.

— Что стряслось?

— Завод «Бакстер Юнайтед» сегодня утром взлетел на воздух. От спектровидения эту новость скрывали, сколько могли.

Непроизвольно сжав кулаки, Рейвен проговорил:

— «Бакстер»-довольно крупное предприятие.

— Крупное? — Джеферсона передернуло. — В момент взрыва закончилась ночная смена, самая малочисленная. Погибло четыре тысячи.

— Великий Боже!

— Внешне все выглядит так, будто катастрофа произошла из-за чьей-то небрежности, — суровым тоном продолжал Джеферсон. — И это наводит на размышления, потому что каждый такой случай и есть именно несчастный случай, пока не доказано обратное. Но мы не можем ничего утверждать, пока не проверим все датчики и скрытые камеры.

— Они там были?

— Множество. Десятки. Это предприятие имело огромное стратегическое значение и должным образом охранялось. И все же нас перехитрили!