— Хороший металл, — усмехнулся, увидев это Колль.

— Договоренность была другая, — медленно, почти по слогам произнес я, опираясь локтями о столешницу.

— Да мало ли какая была договоренность? — взмахнул руками кузнец, — Мы что, в свидетели кого-то призывали?

— Так все-таки, сколько?

— Сколько-сколько. Что ты заладил, то про «сколько», то про договоренности? — Колль начал злиться, — тебе сделали, ну так будь доволен и благодарен. Не просил бы за тебя Фроди, я б и пальцем может быть не пошевелил.

В этот момент в дом вошли Гунар с Хельми.

— Ого, у нас гости?

Но я, не обращая внимания на вновь пришедших продолжил дрожащим от злости голосом.

— Я правильно тебя сейчас услышал? Ты хочешь сказать, что не просишь ничего в замен?

Гунар с Хельми переглянулись.

— Щенок, — Колль завелся, — взамен было бы неплохо немного благодарности с твоей стороны!

— Ну-ка хватит собачиться, — рявкнул Гунар.

— Извини, Гунар, — сквозь зубы выдавил я, — но я не потерплю, чтоб меня выставляли халявщиком или побирушкой. Была договоренность сделать работу за рыбу?

Я пристально уставился в глаза кузнецу.

— Была, — словно выплюнул мне в глаза Колль.

— Ну так забирай! — почти выкрикнул я, и со злостью выдернул из-под стола корзину с рыбой.

На секунду в доме повисла тишина, нарушаемая только веретенами да щетками. Гунар, Хельми а вслед за ними и Колль склонились над корзиной.

— Морская, — хмыкнув. констатировал Хельми.

— Морская, — подтвердил я, и вернувшись взглядом к кузнецу, процедил, — так все-таки сколько? Не хочу, чтоб мое слово считалось пустым звуком. Ты сказал «рыбу за работу», вот рыба. Мы не договаривались о ее количестве, что ж, моя ошибка, пусть будет столько, сколько скажешь. Заберешь всю?

Кузнец похоже растерялся.

— Так ты серьезно? Но… но все, это слишком… Можно? — он вопросительно показал на корзину.

Знаком ответил ему: «валяй».

Он разворошил крапиву, немного покопался.

— Ого! И копченая! Слушай, — уже без прежней агрессии в голосе попросил кузнец, — я возьму тогда три копченые и… И пяток соленых. Хорошо?

— Хорошо, — остывая кивнул я, мысленно отметив «восемь пеннингов».

— А с остальной что делать будешь? — поинтересовался Гунар.

— А вот об этом, — повернулся к нему, — я хочу поговорить с тобой и с Келдой.

Про Келду это Фроди насоветовал. «Она, говорил пастух, к тебе расположена. К тому же ты кузен. Гунар тоже добрый малый и тебе он нужен, чтоб с другими бондами свести, но если в торге будет еще и Келда, она даст цену больше, чем Гунар, попомни мои слова».

— В общем так, — начал я, когда к нам присоединилась хозяйка, — отец кое чему меня научить успел. Тут я немного разведал местность… короче теперь я могу время от времени приносить морской рыбы. И в первую очередь я, конечно, подумал о вас, — сидя изобразил полупоклон, приложив руку к груди, — вы всегда были добры ко мне, поэтому вам я и предлагаю свой улов первым.

Фроди предлагал более простой вариант: типа — вот рыба, покупайте, но я решил сказать по-своему. Корзина уже стояла на столе, сначала Гунар, потом Келда придирчиво осмотрели несколько рыбин.

— И какова твоя цена?

— Буду честен, мало не попрошу. — с совершенно честной и серьезной мордой проговорил я, — Но вы должны меня понять, здесь поблизости кроме меня никто свежую морскую рыбу не продаст. Везти из Борга? Это ж сколько она в цене прибавит? — еще один тонкий момент в презентации: какие тут логистические коэффициенты я совершенно не представлял! — так что… — специально отрепетированная пауза, — только для вас: пятнадцать за дюжину соленых, и восемнадцать за копченые.

Фух, мысленно выдохнул. Сохраняя на лице маску честного рубахи-парня, я аккуратно наблюдал за реакциями орков. Момент истины! Ну и?

— А что? Нам, пожалуй, подходит, — Келда на какие-то мгновения опередила мужа, и тот уже набрав воздуха для ответа тут же сдулся, — рыба у тебя Асгейр хорошая, жирная, свежая. Заготовим на зиму, сможем побаловать себя потом.

Аллилуйя! Я в душе ликовал. Ну что, Гера-будущий рыбный магнат, с почином тебя?

— А много у тебя еще? — поинтересовался Гунар.

— Хороший вопрос! — открыто улыбнулся я, — честно говоря вот это, пока все, что есть. Но завтра пойду еще ловить. Правда у меня пока со снастями плохо. Кстати, Гунар, хотел тебя попросить, если бы у тебя нашлась тонкая леса для сети на продажу, я бы вместо денег ее взял.

— Лесы нет, — покачал головой Гунар, — но знаю у кого есть. А вот на счет денег это я хотел тебя просить. Видишь ли, после ярмарки монет совсем не осталось, может как-то по-другому договоримся?

— Договоримся, — с каменной физиономией кивнул я.

А на душе пели птицы! Ну наконец-то Гера! Понеслось дерьмо по трубам, открывай торговый сезон! Вот они, мои первые денежки!

* * *

Поскольку время было уже позднее, меня оставили на ужин. А после ужина и переночевать, чтоб мне в ночь не тащиться на пастбище. Впрочем, такой вариант с Фроди был оговорен, все-таки концы у меня сегодня получились не близкие: пастбище — фьорд — пастбище — Гунар. Да еще с полной корзиной.

После ужина в мои планы входила прогулка с Греттой, но та заявила, что на улице холодно, и вообще — вроде бы Эгиль обещал порадовать какой-нибудь сагой. Зубами скрипнул, но пришлось смириться, не тащить же ее силой куда-нибудь за сарай?

О лысом старике, я, честно говоря, начал забывать. Но к ужину он пробудился, пытался буянить, требовал пива, предлагал всем отправиться за его сокровищами, но уже после, по просьбе Колля все же снизошел и разразился сагой о Велунде: боге-кузнеце, когда-то бывшим конунгом эльфов, и женатом на валькирии-лебеди. Только валькирия, родив ему сына, отвалила, видать другие дела нашлись, оставив на память кольцо. Далее Велунда в спящем состоянии пленил владыка каких-то ньяров, и изувечив заставил работать на себя. И кстати, колечко любимой валькирии владыка у пленника отнял и отдал своей дочери, а сам прикарманил Велундовский меч. Но наш конунг-кузнец оказался не промах: когда сыновья владыки пришли к пленнику, видать с каким-то заказом, он их грохнул, из черепов сделал чаши, из глаз — драгоценности, а из зубов — броши. И отослал, соответственно: кубки — папаше, драгоценности — евойной жене, а броши — дочери. Потом эта дочка принесла ему для починки колечко, наверно то самое, подрезанное папашей у пленника — ну совсем мозгов нет! Так вот Велунд изнасиловал принцессу, зачав сына, а сам сбежал на собственноручно сделанных крыльях. Ах да, колечко он конечно забрал.

Ну нифига себе! Как я помню, Дедал у греков никого не насиловал, и сыновей не убивал… Хотя чем черт не шутит, может греки что и скрывают? Но я был под впечатлением от саги, иные современные мне книжки по сравнению с этой историей: фантазии ученика школы-коррекции на тему «как я провел лето».