Филя взял в баре кружку пива и занял соседний столик, сев к Крепышу спиной. Теперь они сидели спина к спине, но Филя мог слышать все, что говорит его объект. А объект сказал следующее:

— Алло, Ларис, ну как там мастер?.. Еще не пришел? Беспредел! Ты не волнуйся, я сейчас туда перезвоню.

Затем последовала пауза, во время которой Крепыш набирал номер, и снова послышался его низкий, негромкий баритончик:

— Я беспокою вас по поводу лопнувшей трубы. Я вам звонил час назад, но мастер так и не появился…

Мне плевать на его загруженность! У меня квартира тонет, понимаете вы это?.. В общем, так. Меня зовут подполковник Подгорный. Я работаю в городском управлении уголовного розыска. Если через пятнадцать минут ваш гребаный сантехник не появится по указанному адресу, я… Вот это уже другой разговор. Рад, что мы друг друга поняли. И не забудьте о моем предупреждении. До свидания.

Затем последовала пауза, во время которой Крепыш расправлялся с заказанной водкой. Затем он снова заговорил:

— Мам, это Никита… Нет, мам, прости, но я сегодня не смогу… Дела, да… Хорошо, завтра обязательно заеду.

На этом разговоры кончились. Через минуту Крепыш расплатился с официантом и покинул летнее кафе. А вслед за ним и Филя Агеев.

Крепыш неспешной походкой подошел к ближайшему дому и вошел в первый подъезд. Филя выждал десять секунд и нырнул за ним. Внезапно земля ушла из-под ног Фили, мир перевернулся в его голубых глазах — и буквально через мгновение доблестный оперативник Агеев оказался лежащим на бетонном полу подъезда с заломленной рукой.

— А! — болезненно вскрикнул Филя. — Не бейте меня, прошу вас! Возьмите бумажник! Он в кармане пиджака!

— Тихо, — просвистел Крепыш, — не гунди. Зачем за мной шел?

Филя сделал изумленное лицо:

— Что? Я не понимаю!

— Я спрашиваю: зачем за мной шел? — Крепыш слегка надавил на руку.

— Ай! — вскрикнул Филя (и вскрикнул вполне искренне, так как боль была нестерпимая). — Пусти руку, садист! Не шел я за тобой! Вообще в первый раз тебя, козла, вижу! Пусти руку, сволочь! Пусти, а не то милицию позову!

Крепыш усмехнулся и коротко сказал:

— Зови.

— Ну ты точно псих! — продолжал верещать Филя. — Я ведь заору! Ей-богу заору!

Крепыш надавил сильнее.

— О господи! — захныкал Филя. — Да не знаю я вас… Честно не знаю! Вы меня с кем-то путаете.

Некоторое время Крепыш пристально всматривался в «искаженное болью и страхом» лицо Агеева. Затем отпустил руку.

— Ладно, мужик, извини, — негромко произнес он. — Наверно, я ошибся.

— Ничегосебе — ошибся… — вставая на ноги, проблеял Филя, потирая покалеченную руку. — Чуть руку мне не сломал. Слышь, мужик, тебе лечиться надо!

— Давай, педрила, дергай отсюда, — небрежно сказал Крепыш, доставая из кармана сигареты. Руки у него были огромные и жилистые. «Такими лапами быку башку свернуть можно!» — пронеслось в голове у Фили. — Вали, пока по копчику не напинал, — вяло добавил Крепыш.

Лицо Фили оцепенело.

— Что ты сказал? — негромко переспросил он.

— Я сказал — дергай отсюда.

— Нет, до этого. Ты меня педрилой назвал? Я не ослышался?

— Нет. У тебя хороший слух.

Филя, ни слова не говоря, снял с запястья часы и положил их в карман. Крепыш прищурил темные глаза и оглядел невысокую, худощавую фигурку Агеева. Затем сплюнул на пол и спросил:

— Что, малыш, хочешь продолжить?

— А ты уже выдохся?

Крепыш покачал головой:

— Нет. Если не терпится получить по шее, то я к твоим услугам.

" В таком случае сейчас мы выясним, кто из нас педрила!

И, не откладывая дела в долгий ящик, Филя смело бросился на врага.

Чашку с кофе Филя брал как-то странно, нелепо выворачивая пальцы и морщась, как будто откусил лимон.

— Что с тобой? — спросил Турецкий.

— Да так, руку чуток повредил.

— Когда?

— Когда в носу ковырял, — отшутился Агеев и поправил пальцем темные очки, которые чуть не съехали ему на нос. — Короче, так. Парня вашего зовут Никита Глебович. Фамилия — Подгорный.

Александр Борисович хмыкнул:

— Вот оно что. Брат, значит…

— Чего?

— Ничего. Мысли вслух. Продолжай.

Филя усмехнулся:

— Приготовьтесь к сюрпризу, Александр Борисович. Знаете, где работает наш товарищ Подгорный?

— Где?

— В ми-ли-ции. В городском управлении уголовного розыска! Подгорный — подполковник!

— Вот, значит, — какую управу она собиралась на меня найти! — охнул Александр Борисович.

— Мысли вслух? — иронично поинтересовался Филипп Агеев.

— Они, — кивнул Турецкий. — Что еще удалось узнать?

— Это все. Вы же больше ничего не просили — только установить личность. Я вам ее благополучно установил. Уверен, что сведения правильные. Мне удалось заглянуть в его ксиву.

— Как ты умудрился?

— Ловкость рук — и никакого мошенства!

— Ну спасибо!

Филя взял чашку и вновь поморщился. Отпив кофе, он сказал:

— На первое сгодится и спасибо, а на второе — сами знаете что. Я уже чувствую, как у меня в желудке булькает ваш коньяк.

— Вымогатель ты, Агеев, — улыбнулся Александр Борисович. — Нуда ладно. Я в долгу не останусь. Хотя работа была плевая, она и бутылки водки не стоит.

— Правда? — Филя усмехнулся, затем снял очки и положил их на стол. Александр Борисович глянул на него и присвистнул.

— Ого! Это кто ж тебя так разукрасил?

— «Кто», «кто»… клиент ваш.

— Так он тебя вычислил?

Филя качнул головой:

— Не-а. То есть — сначала да, но потом я отмазался. Он сейчас весь на нервах, сам себе не доверяет. Ну я на этом и сыграл.

Филя вкратце рассказал о том, что произошло.

— Вижу, ты даже физиономию собственную ради дела не пожалел. Молоток! — заметил Турецкий.

Агеев пренебрежительно фыркнул:

— Видели бы вы его «хариус»! Боюсь, греческого профиля у него больше не будет. Да и на мир он несколько дней будет смотреть сквозь две щели вместо глаз. Но надо признать, что боец он отличный. Пожалуй, я с такими еще не встречался.

Турецкий нахмурился. Такое признание в устах оперативника Агеева дорогого стоило. Как-то раз Филя на глазах у Турецкого легко отбился от четверых разъяренных мордоворотов. Уложил их рядком на асфальт — и, как говорится, даже вспотеть не успел. А тут… Н-да, нелегко придется с гражданином Подгорным.