– В их совместном прошлом страхи, слёзы, скандалы, драка с визгом перед дверьми казино. Такое былое не слишком роднит. Связывает их разве что постель и красивые планы. У неё дом в Калифорнии, у него в Норвегии бабушка. К тому же Генрих недурён собой. Достойный уважения соперник. Фотографирует моделей. Хипстер. Главная наша трудность – Катя не из числа скачущих из любви в любовь.

– Не очень оптимистичная картина, – сказал Алёша.

– Хорошо. Поговорим о плюсах. Первое: Генрих Катю однажды уже бросал. Сразу по окончании медового месяца. Женщины не забывают таких подарков.

Второе: на словах она ему верит. Но в сердце заноза: боится нового срыва. Ждёт, что однажды он придёт не к ней, – а в казино. Такие предвкушения сильно охлаждают. Пресловутое мужское плечо – вот чего ей не хватает. А у нас это есть. Алексей, у вас же есть плечо? Шучу.

Третье: он беден, она богата. Если мадам – пожилая миллиардерша, устойчивая к ядам, мезальянс может длиться годами. Но Катя молода, а у Генриха по химии была двойка, он мышьяк от сахара не отличит. Появление Алексея Некрасова вызовет интерес. Кате захочется – хотя бы на мгновение – сменить убогое шило на прекрасное мыло. Это мгновение нам и предстоит поймать.

– На секундочку, я тоже не Рокфеллер, – заметил Алёша.

– Ерунда! Нам бы только день простоять и ночь продержаться. Притвориться на месяц хозяином нефтяной трубы, что может быть проще! Никто же не собирается встречать с ней старость. Ведь не собирается?

Кеша внимательно посмотрел на нас. Мы пожали плечами неопределённо.

– Это не шутки! Залипнуть нельзя! Отношений всё равно не получится. Обман вскроется, и тогда – прощай. В августе ты должен её бросить! Сам, первый. Чтобы сразить её, тебе придётся быть во всём как Генрих, только лучше. Помни, ей нужен именно ты. Сильный, надёжный, умный, элегантный. Ты богат и заботлив, ты первым обнимешь, утешишь, рассмешишь, поддержишь. Пока что она сама и заботливая мать, и, отчасти, мужик. Решает финансовые вопросы. Катя мечтала стать актрисой. Ты ей будешь интересен как успешный профессионал. Про зарплату и источники богатства молчи. Делай загадочное лицо. Тайны нам на руку.

– И кино! Я снимался в кино! Кстати, я похож на Генриха? – спросил будущий демон любви. Речь Иннокентия его вдохновила. Он готов был скакать вперёд, очаровывать любого противника, даже крокодила. Кажется, не так уж он и умён.

Иннокентий придирчиво осмотрел гардероб соблазнителя, признал годным. Очень хорошо, скупать наряды от Версаче мне бы не хотелось. Купили разве что шейных платков побольше. Мужчина с тряпкой на шее выглядит праздным и мечтательным. Нужны разве что штрихи, по которым Катя признала бы в Алёше тайного богача.

Первым штрихом оказался огромный тёмно-зелёный «лексус», пригнанный лично Раппопортом из неизвестных далей. Вторым – здоровенный перстень с чёрным камнем. Я сказал – это вульгарно, Катя не купится. Особенно кольцо ужасно выглядит. Но Кеша меня высмеял, назвал невежей. У женщин, говорит он, есть специальный орган, реагирующий на всё дорогое. Благодаря ему из кучи тряпья или обуви женщина сразу, не глядя, вытащит самое дорогое. Это такой магазинный феномен. И уж конечно, Катя угадает цену колечка мгновенно. Нам, кстати, очень повезло. Кольцо и машина принадлежат Кешиному другу, миллионеру. Нам их выдали безвозмездно, на три месяца. Мир не без добрых людей, и очень хорошо, что эти бывают богаты и любят психологию. В благодарность нужно будет заехать к миллионеру всем коллективом, отобедать. А в перспективе – помочь с диссертацией. Его зовут Семён Борисович, у него всё есть, кроме диплома доктора психологии. Ну и сама история ему интересна. Техника совращения красавиц может стать популярным трендом, многие захотят освоить.

* * *

Катя песенки поёт, крошит салат. Я сижу, смотрю ей в спину. Жалко её. Вечером под видом моих приятелей к ней приедет беда. Она ещё не знает. Приглашу её присоединиться. Скажу, что будут Раппопорт с Лизой и ещё один актёр, по фамилии Некрасов. Если ответит, что занята вечером, значит, так тому и быть, я всё отменю. Тем более что актёр так себе, довольно скучный. В кино не снимался, вроде бы, и вообще странный тип.

Я всё это ей сказал и послал мысленный приказ: «Откажись!»

Катя ответила «не знаю» и побежала печь шарлотку. И спросила, что надеть. Сама виновата.

Она пригласила двух подруг, рыжую и зеленоволосую. Им тоже хочется посмотреть на живого, функционирующего артиста. Оправдываясь жарой, подруги надели самые лучшие свои костюмы – голые ноги. Цвет волос, так много говорящий о здоровье головы, сразу стал вторичен. Странно, что я вообще заметил их волосы, при таких-то шортах.

Сама Катя вышла навстречу судьбе в тонком платье с открытой спиной. Рядом с ней, такой ладной и гибкой, хорошо бы смотрелся какой-нибудь гимнаст. Мне же в роддоме подсунули фигуру пельменя, совершенно непопулярную у йогинь. Я могу лишь тайком косить на ключицы, лодыжки, бёдра, на разные впуклости и выпуклости. А трогать всего этого мне нельзя.

Алёша пришёл в облегающей майке. Каждой девушке сказал «здравствуйте» мягким баритоном.

«Свидание окончено!» – хотел крикнуть я, но сдержался.

– Скажите, Катя, как этот бессердечный тип (Алёша кивнул в мою сторону) живёт с вами в одном доме и до сих пор не сошёл с ума? Я имею в виду – от счастья?

Шутка пятого сорта, но Катя хихикнула. Какая она всё-таки ветреная.

– Судя по тому, как Севастьян относится к чужим вещам, особенно к одежде, он не может сойти с ума. Для этого нужны некоторые слагаемые, у него таких нет.

Катя скорчила Алёше очаровательную рожицу. Мне она никогда таких не показывала. Я заявил, что безумен, и это мой сознательный выбор. Чтобы не выделяться и не смущать приятелей, я ослабил интеллект до их уровня, что оказалось равносильно отказу от оного. Но никто меня не слушал, Некрасов заливался, девочки смотрели ему в рот, Иннокентий разглядывал собственные ногти.

Некрасов говорит, что снимался в кино, однажды. Роль небольшая, но характерная – студент, подрабатывающий стриптизёром. Сюжет такой: одна молодая женщина работает директором института. Притом она молода, богата и красива. Как в ней совместились столько противоположных качеств – сценаристы не пояснили. Её играла сама Мария Кожемякина, между прочим.

Так вот, девушка-директор пьёт по утрам шампанское, руководит институтом, но душа алчет любви. В поисках счастья она приходит в бар, где как раз на шесте танцует Некрасов. Он не знает, что пришло его будущее, и просто извивается согласно роли.

– Пришлось даже выучить гимнастический танец, – сказал Некрасов и засмеялся. Мне кажется, он дурак. Возвращаемся к сюжету: женщина-Директор суёт танцору сто долларов прямо в плавки. И уводит с собой насиловать. Современному зрителю нравятся такие повороты.