18 июня она была далека от боеготовности. Остальные ее стрелковые подразделения оставались в полевом лагере Когильно, треть полевой артиллерии и почти вся зенитная – на Повурском (Поворском) артиллерийском полигоне, прочие части и подразделения – на зимних квартирах во Владимире-Волынском.

Приказ о выдвижении в полосу обороны дивизия получила вместе с другими соединениями тоже 18 июня – поскольку именно в этот день артиллерии дивизии, как и в соседнем 15-м стрелковом корпусе, было приказано вернуться в свое расположение244:

Сов. секретно

Штаб 87-й ПОЛКОВНИКУ КАТАСОНОВУ

стрелковой дивизии Боевое приказание № 01

18.6.41. штадив 87 1530 18.6.41 г.

№ 002207

Всю артиллерию дивизии и 14 ОЗАД немедленно походом вернуть в Владимир-Волынский. Одновременно возвратить артиллерию 16 СП и роту ПВО 96 СП.

Начальник штаба 87 сд

Полковник БЛАНК

До 18 июня была не боеготова и почти вся артиллерия 5-й армии, находившаяся на Повурском артиллерийском полигоне за 100 км от границы. Кроме артиллерии 87-й сд, там находились: приданный армии 589-й гаубичный артполк РГК, 231-й и 264-й корпусные артполки 15-го стрелкового корпуса, 21-й и 460-й корпусные артполки 27-го ск, оба артполка 45-й стрелковой дивизии, 150-й гаубичный артполк 62-й сд, 184-й гап 135-й сд, а также ряд дивизионов и батарей зенитной, противотанковой и полковой артиллерии из состава войск 5-й армии245. Поскольку пехоте воевать без поддержки артиллерии невозможно, то боеготовность всей армии соответственно была близка к нулю.

Но 18 июня штаб КОВО приказал вернуть к 20-му числу артиллерию армии в свои соединения и части246. Артиллерия возвращалась своим ходом в экстренном порядке, из-за чего переходы, несмотря на требования скрытности, приходилось выполнять и в дневное время.

18 июня из мест постоянной дислокации в свой район сосредоточения выступила 135-я стрелковая дивизия второго эшелона армии, которой к 23 июня предстояло перейти в район станции Киверцы близ города Луцка.

В 22-м механизированном корпусе за три дня до войны вышел приказ провести затемнение, повесив на ночь одеяла на окна, и спать в обмундировании. Личному составу выдали боеприпасы и противогазы, а командный состав был переведен на казарменное положение247.

В оперативное подчинение 5-й армии придавалась также 1-я противотанковая артбригада полковника К.С. Москаленко. 19 июня по распоряжению командующего округа, выполняющего указания наркома обороны, части бригады были выведены из лагеря, рассредоточены, замаскированы и приведены в боевую готовность:

«Далее предписывалось немедленно вывести всю боевую технику из открытых мест в леса, рассредоточить и укрыть ее от наблюдения как наземного, так и особенно с воздуха.

…Возвратившись в Киверцы, в лагерь, я собрал командный состав и сообщил о требовании командующего войсками округа. Тут же определил места рассредоточения частей и приказал немедленно вывести из парка и замаскировать в лесу всю боевую технику, а к исходу следующего дня сделать то же самое с тягачами, автомобилями и другими машинами.

Когда под вечер 21 июня в расположение бригады прибыл генерал Потапов, этот приказ был уже выполнен. Командарм ознакомился с рассредоточением и маскировкой частей, сказал, что доволен»248.

6-я армия

6-й стрелковый корпус

41-я стрелковая дивизия 6-го ск прикрывала считавшееся тогда одним из важнейших направление Рава-Русская—Львов. В мае для продолжения боевой подготовки части дивизии вышли в летний полевой лагерь северо-западнее городка Рава-Русская, а в начале июня из лагеря на различные полигоны для проведения боевой подготовки во время артиллерийских сборов убыли оба дивизионных артполка, отдельные противотанковый и зенитный дивизионы. На свои сборы отправились также специальные подразделения дивизионного и полкового подчинения. Как и повсеместно, на строительстве укреплений вдоль границы работали стрелковые батальоны. На середину июня 1941 г. – типичная ситуация для дивизий прикрытия. В 1959 году бывший начальник штаба дивизии Н.Г. Еремин вспоминал:

«В лагерях оставались только штабы и стрелковые подразделения. По существу дивизия была распылена и не представляла боеспособного соединения… Дня за два до войны генерал-майор Микушев Н.Г. сообщил мне, что он приказал командирам частей вернуть весь личный состав со специальных сборов и полигонов, а также с работ на оборонительном рубеже и полностью сосредоточить в лагерях. Тут же он посоветовал установить прямую связь полевым телефоном с комендатурой участка.

– А как же корпус и армия? Это с их ведома? – невольно спросил я, так как знал, что через штаб никаких указаний на этот счет не проходило.

– Об этом не будем говорить. Вы сами понимаете, каково наше положение, – явно уклоняясь от прямого ответа, сказал командир дивизии. Я больше с ним не разговаривал об этом, однако предполагал, что он, вероятно, получил на сей счет указания, о которых ему было, по-видимому, неудобно или еще рано говорить даже со мной»249.

По другим сведениям, дивизию привели в боеготовность не за два дня до войны, а еще раньше:

«Многие командиры и в этих условиях находили пути для повышения боеготовности войск. С 17 июня по распоряжению генерал-майора Г.Н. Микушева с учений и строительства укреплений у границы стали отзываться подразделения. Чтобы не привлечь к их перемещению излишнего внимания, делалось это постепенно и скрытно.

В дивизионном лагере подразделения получали боеприпасы, артиллеристы приводили снаряды в окончательно снаряженный вид. Пулеметчикам было приказано снарядить магазины и ленты и иметь их при оружии. Стрелки наполнили подсумки патронами. Всем красноармейцам выдавались перевязочные индивидуальные пакеты, сухой паек и медальоны для домашних адресов»250.

Слева от 41-й сд находились позиции 97-й стрелковой дивизии того же корпуса. События последних предвоенных дней в ней прошли почти по такому же сценарию. 18–19 июня командиры частей и подразделений получили распоряжение о введении повышенной боевой готовности и отзыве командиров и отдельных групп военнослужащих из командировок в расположение частей. Части дивизии стали интенсивно пополнять запасы патронов и снарядов, горюче-смазочных материалов, продовольствия и фуража, а находящееся на складах оружие – снимать с консервации. С учений были отозваны строевые подразделения. Находившиеся на Немировском полигоне подразделения 98-го гаубичного артполка 19 июня были отозваны в район дислокации дивизии251.

4-й механизированный корпус

Корпус находился во втором эшелоне 6-й армии и к началу войны имел в своем составе 8-ю, 32-ю танковые и 81-ю моторизованную дивизии. Командовал корпусом получивший впоследствии печальную известность генерал-майор А.А. Власов. В то время он еще «не боролся против Сталина», а был в числе образцовых генералов Красной армии и уверенно шел вверх по служебной лестнице.

Капитан А.В. Егоров перед самой войной был назначен на должность начальника штаба 63-го танкового полка