Рядом со мной появляется «Карен». Я в замешательстве, мне страшно, что от одного моего слова она может исчезнуть – или взорваться, распадаясь на бесчисленные воплощения. Наконец я набираюсь мужества и говорю:

– Как я рад тебя видеть. Без тебя мне было плохо.

Было ли? Память не подсказывает ничего подходящего к случаю. Ладно, главное, что без мода верности обязательно было бы плохо.

Она мрачно говорит:

– Ты завалил все дело.

– Угу.

– И что дальше?

– А что дальше? Меня ищут как террориста. Жить мне негде, у меня ничего не осталось...

– У тебя есть полмиллиона долларов.

Я качаю головой:

– Да, конечно, но...

– И ты скопировал девяносто пять процентов «Ансамбля».

– Девяносто пять процентов в данном случае все равно что ничего, – с горькой усмешкой говорю я. – Наномашины не построят ничего хорошего по девяноста пяти процентам описания мода.

– У тебя описание не одного, а двух модов.

– Как это двух?

И до меня доходит. «Ансамбль» выполняет две совершенно независимые функции – блокировку схлопывания и выбор чистого состояния. Две части мода, отвечающие этим двум функциям, могут не иметь ни единого общего нейрона. Если так, каждая часть может работать независимо от другой. Осталось только выяснить...

Я вызываю «Шифроклерка» и начинаю перерывать массивы данных. Пролистав пару десятков страниц предисловия, я вижу заголовок:

«УПРАВЛЕНИЕ ЧИСТЫМИ СОСТОЯНИЯМИ»:

НАЧАЛО РАЗДЕЛА

Я ищу следующее вхождение фразы «УПРАВЛЕНИЕ ЧИСТЫМИ СОСТОЯНИЯМИ». Пролистав несколько сот тысяч страниц, система выдает:

«УПРАВЛЕНИЕ ЧИСТЫМИ СОСТОЯНИЯМИ»: КОНЕЦ РАЗДЕЛА

(контрольная сумма: 4956841039)

/*****************************************************************/

«БЛОКИРОВКА СХЛОПЫВАНИЯ»:

НАЧАЛО РАЗДЕЛА

«Карен» говорит:

– У тебя есть полмиллиона долларов. У тебя есть половина «Ансамбля» – в «Гипернове» – и описание второй его половины. А твой опыт работы в размазанном состоянии больше, чем у любого на этой планете, не считая Лауры. И ты говоришь, что ничего не осталось?

Я качаю головой:

– Я не могу доверять своему размазанному «я» – Лаура предупреждала меня и об этом тоже. До сих пор оно играло на моей стороне, но неизвестно, как оно поступит, когда наберет достаточно сил.

– Вот как? А кому ты больше доверяешь – ему или размазанным «я» Лу и его клиентов?

Я замечаю, что меня бьет озноб:

– Неужели ты не понимаешь, что мне просто страшно? – со смехом спрашиваю я. – Ведь я мог превратиться в кого угодно. Только что я потерял то, что составляло суть всей моей жизни. Потерял мгновенно, незаметно. А мог бы потерять все что угодно. Даже тебя.

– Мое описание хранится в архиве «Аксона», – резко говорит она. – Ты всегда сможешь восстановить меня.

– Да, – говорю я и отворачиваюсь, чтобы не смотреть ей в глаза. – Да. Но я боюсь, что если потеряю тебя, то уже не захочу восстанавливать.

* * *

Многие мелкие магазинчики открываются почти с восходом солнца, и я успеваю купить себе комплект косметических наномашин и новую одежду еще до того, как улицы заполняет обычная утренняя толпа. Запершись в кабинке общественного туалета, я наблюдаю, как моя кожа постепенно светлеет от того, что наномашины разрушают почти весь защитный слой меланина. Руки и предплечья на глазах приобретают оливковый цвет, вызывающий в памяти юношеские фотографии моего дедушки, сделанные еще в двадцатом веке. Спустя час мои почки выделяют накопившиеся метаболита, и я мочусь сюрреалистической черной струей, расставаясь тем самым со своим прежним цветом кожи. Странно, но это приводит меня в такое же смятение, как и самые невероятные события последних двенадцати часов. Наверное, дело в том, что до сих пор все изменения происходили только в моем мозгу, и хотя бы внешне я выглядел так же, как всегда.

Разглядывая себя в зеркале, я стараюсь сосредоточиться на практических вопросах. Опознающие программы узнают мое лицо независимо от его цвета, но теперь по крайней мере на меня не обратит внимания насмотревшийся криминальной хроники случайный прохожий.

Однако, заглянув в «НГ Таймс», я не нахожу там упоминания о неудавшейся попытке взрыва, предпринятой Детьми или кем-нибудь другим. Нет ничего похожего и в глобальных системах новостей. Похоже, ПСИ решила не посвящать никого в случившееся. Наверное, не захотели, чтобы полиция НГ ломала себе голову, почему Дети напали именно на них.

Это меня немного успокаивает. Я по-прежнему в опасности, ПСИ наверняка пустила по моему следу десяток частных агентств, но все-таки приятно сознавать, что я не окончу свою жизнь за решеткой в качестве террориста из группы «Дети Бездны».

Я сижу в парке на скамейке, залитой – отраженным! – утренним солнцем. При помощи «Шифроклерка», «Красной Сети» и Сэтфона я общаюсь с внешним миром. Подключаюсь к экспертной системе по наномашинам, чтобы она проверила, все ли в порядке с моим описанием «Ансамбля». Очень вовремя – оказывается, что надо не только выбросить весь второй раздел, но и поправить кое-что в предисловии, чтобы наномашины поняли, что речь идет не о двух модах, а об одном. Нанотехника – дело непростое.

Стерев напоследок раздел об охране авторских прав, я копирую готовую спецификацию из буферов «Шифроклерка» на чип, который уже можно отдавать в работу. По справочнику нахожу ближайшего изготовителя модов. Фирма называется «Третье полушарие» и находится в каком-нибудь километре отсюда.

Здание в конце унылого тупика доверия не внушает, но, войдя внутрь, я сразу замечаю синтезатор – настоящий «Аксон», во всяком случае, фирменный знак разрешения на производство выглядит правдоподобно. Женщина, которая принимает заказы, вставляет чип в оценивающую машину:

– Тридцать тысяч долларов, – говорит она. – Наномашины для вашего мода будут готовы через две недели.

От экспертной системы я узнал, что синтез мода потребует не более восьми часов. Значит, остальное время приходится на ожидание в очереди. Я говорю:

– Пятьдесят тысяч. Но выполните заказ сегодня, к десяти вечера.

Подумав, она говорит:

– Восемьдесят тысяч – и к девяти.

– Согласен.

* * *

Я покупаю пистолет. Точно такой же лазер, как тот, что отобрали у меня сегодня утром. Оружие – одна из вещей, за которыми в НГ следят серьезно. Это отражают цены черного рынка – мне приходится выложить пятьдесят семь тысяч, тройной тариф. Щедрость Лу смущает меня по-прежнему, но теперь я понимаю, что ему было выгоднее помочь мне как можно быстрее покинуть город, чем рисковать, что я выдам его Ансамблю. А сумму гонорара за взламывание кода он, разумеется, преуменьшил раз в десять, если не в сто.