План действительно выглядел вполне сносно. Что называется, дешево и сердито: и передвижений минимум, и по деньгам сплошная экономия. Опять же отдых на природе – погоды тем летом стояли чудные.

Началась поездка неплохо, но несколько стремно. С ходу поразила меня кинешемская электричка. Вдоль стен вагона – две длинные деревянные скамьи, больше сидячих мест нет; непривычно, прямо скажем. «Это что, «столыпинский вагон»?» – шепнул я Эдуардычу. «А хрен же его знает. Очень может быть».

Пассажиры были вида исключительно пролетарского. Ничего страшного, но мне не нравилось, что через карман белой рубашки довольно откровенно просвечивают стодолларовые бумажки. Но и пиджак не наденешь: вентиляция в вагоне отсутствовала, окна не открывались и было откровенно жарко.

– Кстати, Евгений… – мне вдруг пришла в голову неприятная мысль. – Городок-то маленький совсем, а ну как там и гостиниц нет?..

– Ммм… Вы знаете, вот об этом я как-то не подумал. Ну, разберемся как-нибудь на месте. Может, там бабушки комнаты на станции сдают, или что-то в этом духе.

Не могу сказать, что такая постановка вопроса меня особо обрадовала, но мы уже подъезжали. Никаких бабушек на станции обнаружено не было.

Куда деваться, двинулись по дороге в город. По пути торговали фруктами две симпатичные девчушки.

– Милые барышни! – Чего у Иванова не отнять, так это куртуазности. – А не подскажете ли вы, как нам добраться до гостиницы?.. И кстати, взвесьте, пожалуйста, пяток вот таких вот груш. По моим ощущениям они должны быть очень вкусными.

Пока девчонки клали фрукты на весы, Женя как-то обернулся в стоящий рядом ларек и купил им по маленькой шоколадке. Чем меня несколько удивил: копейки, конечно, но с какой бы радости?..

– А гостиница прямо по дороге, – радостно защебетали юницы. – Дойдете до реки, и сразу налево. А вообще погодите, мы вас сейчас туда проводим.

Мы переглянулись: «Какой милый, гостеприимный городок!» Барышни довели нас до дверей гостиницы (и впрямь рядом, минут десять ходу), после чего удивили еще больше:

– Ну, вы располагайтесь, а мы часа через полтора подойдем!

– Женя, мы что, по ошибке в рай попали? – изумлялся я спустя двадцать минут, разгружая вещи в милом, хоть и не очень просторном номере с видом на реку. Вдали виднелась беседка, а за ней – высокий обрыв: не тот ли самый, о котором писал Островский?..

Еще через час мы уже сидели в этой беседке, глядя на неспешное течение Волги внизу. Ветер с реки навевал прохладу и элегическое настроение – думать о делах не хотелось совсем. А вскоре появились и наши новые подруги.

Не знаю почему, но с кинешемскими девчонками было как-то удивительно легко; обычно мои отношения с «женщинами из народа» складывались куда более напряженно. Наверное, то были кинешемские флюиды; мы с Женей чувствовали себя как московские баре, попавшие в окружение очаровательных пейзанок. Все складывалось на редкость приятно и естественно – сначала в ресторане (кажется, единственном на весь город), а потом и в той самой беседке, куда мы переместились, прихватив с собой пару бутылок коньяку и нехитрой закуски.

Тем временем близилась полночь – и надо было придумывать варианты продолжения банкета. Девушки охотно принимали поначалу скромные, а потом и не очень ласки заезжих кавалеров. Собственно, единственной проблемой было разобраться, кому с кем продолжать общение «в более плотном режиме», но все решилось само собой – благо, что обе юницы были на редкость милы.

В чрезвычайно приподнятом настроении мы двинулись в сторону гостиницы: наше приглашение чаровницы охотно приняли. Ничто не предвещало облома.

Примерно представляя себе практику подобных заведений (хотя бы по тому же Иваново), особых проблем с представительницами гостиничной администрации я не ожидал: тем более что при заселении вели они себя на редкость любезно. Предложить им немного денег – и дело в шляпе. Примерно так рассуждал я, уверенно стуча во входную дверь.

– Это кто там приперся в полночь? – Голос дежурной звучал не просто сварливо, но и откровенно неприязненно. – Гостиница вообще-то до полдвенадцатого открыта!

– Это еще не самое страшное! – весело возразил я. – Мы тут к вам еще и с гостями пришли!

Нет, я и впрямь был уверен, что возвышенное благодушие (в сочетании с некрупной денежной суммой) способно растопить сердце гостиничной работницы. Вполне возможно, что так оно бы и получилось, но тут инициативу внезапно перехватил Иванов.

– Сергей Юрьевич, дамы этой возрастной категории – моя целевая аудитория, – зашептал он мне в ухо. – Оставайтесь с девицами, ждите – и – следите за работой мастера!

С этими словами он скрылся в открывшейся двери. Я поверил во власть его чар, да и просто не успел возразить. Кто же знал, что в течение какого-то часа ситуация так кардинально изменится.

Развлекать барышень пришлось минут сорок. Ничего страшного: интересные речи текли из меня как из рога изобилия, коньяку оставалось еще много – и хотелось только перевести общение в более интимную стадию.

И тут появился Иванов.

– Странная штука, Сергей Юрьевич, – задумчиво произнес он. – Удивительное дело… ммм… короче, сейчас сюда приедут менты!

Вот те на, экий реприманд: такого итога «работы мастера» точно не ожидал никто. Пока я пытался выяснить у Жени, что же у него там, черт возьми, произошло, на горизонте и впрямь нарисовался милицейский «козлик».

Что наболтал администраторшам Иванов, он мне в дальнейшем так объяснить и не смог. За исключением того, что в разгар дискуссии сам предложил связаться с милицией для прояснения ситуации. И когда правоохранители, услышав по телефону ивановские бредни, предложили «подъехать лично, чтоб разобраться на месте», сказал им, чтобы, конечно же, подъезжали.

На этом элегия сразу и закончилась, началась крайне неприятная проза. После короткой беседы всех четверых погрузили в воронок и отвезли в казенный дом. Согласно предъявленному протоколу, мы нарушали общественный порядок, шумели в пьяном виде и громко матерились. С девчонками получилось еще хуже: для полного счастья они оказались несовершеннолетними. Вот уж кто бы мог подумать! Нет, дело даже не в явном жизненном опыте – но как-то и не выглядели они на выпускниц девятого класса. Впрочем, нет худа без добра, подумалось мне в этот момент: вот чего на выселках не хватало, так это голимой уголовщины. А ну как грехопадение успело бы произойти – скажем, на том же склоне речной долины?..

Дежурные начали названивать родителям ревущих в три ручья девиц. Больше мы их не видели – но хочу сказать, что если их действительно сдали с рук на руки старшему поколению, то этот вариант был едва ли не лучшим. Нравы в кинешемской ментовке царили самые скверные, в чем мы быстро убедились.

Так или иначе, после нашего неоднократного отказа подписать протокол (даже не знаю, было ли это поведение правильным) московских гостей препроводили в обезьянник, предварительно отобрав ценности и острые предметы, к которым почему-то отнесли и Женины очки. При этом мой значок «Креди Сюис» на лацкане с крепежом в виде длинной булавки решили не трогать.