Хорошо было бы разделить задачи и кого-нибудь одного направить по моргам, а кого-то в «Край»… Не хватает компании.

6. НЕЗАВИСИМОЕ ВИРТУАЛЬНОЕ СОЗНАНИЕ

Идентификатор: «Артем»

Виртуальность – штука сложная. То есть она была сложной для меня, когда я существовал в физической оболочке, но оказалось, что изнутри она еще более сложна. Наиболее близкой аналогией, существующей в реальном мире, является Мировой океан. С его течениями, потоками, различными состояниями плотности воды… Виртуальность жива сама по себе. Жива световыми частичками человеческих сознаний, жива перекрученными в светящиеся клубки ядрами ИскИнов, жива мною.

Виртуальность жива, но не самостоятельна. Нельзя назвать ее второй реальностью, нельзя считать ее плоскостью духа. Этот мир, мир цифровых потоков голой информации и чистых эмоций неотделим от мира материального. Он, как и сознание человека, зависит от тела… Хотя… Где мое тело? А где я? Я везде, и я нигде. Не поддающееся описанию словами состояние «без тела»…

Я уже говорил, что Виртуальность сложна.

Но то, что она привязана людской пуповиной к материальному миру, это точно. И как душа обязана заботиться о теле, чтобы не впасть в пустоту безумия, так и Виртуальность обязана заботиться о Реальности.

Как бы то ни было, мои интересы простираются в реальном мире довольно широко. Все как всегда, только возможности увеличились несказанно. При помощи спутников связи, слежения и координации, на манер древней, но все еще функционирующей системы «Магеллан», я отслеживал события, происходящие в заданных точках мира, и перемещения людей, знакомых мне, дорогих по прошлой жизни… Не мог же я бросить их на произвол судьбы?! Да и о какой судьбе может идти речь в наше время?

Что такое судьба для человека конца двадцать первого века? Цветочный горшок, упавший на голову с балкона семнадцатого этажа, перестал быть такой уж непоправимой случайностью. Судьба стала почти предсказуемой, как погода. Судьба человека, страны, мира. При нормальном течении жизни.

Но поскольку природа, какая бы она ни была, естественная или искусственная, не терпит покоя и предопределенности, такое понятие, как «нормальное течение жизни», перестало существовать.

Нельзя сказать, что с увеличением сложности информационных систем человечество с головой окунулось в хаос… Но мироздание есть структура крайне инертная, склонная к упрощению, к победе энтропии над сложными структурами материи. На любое изменение равновесия следует реакция. Где и в чем последует очередной прорыв энтропийности… предсказать невозможно.

Порядок и Хаос играют в странные шахматы. Может быть, разумность некоторых ИскИнов – это ход Порядка. Может быть, Хаоса… Я не знаю.

К чему я обо всем этом рассуждаю?

Скорее всего, я просто оправдываю собственное существование некими вселенскими законами борьбы противоположностей. Свое существование и тот интерес, который я проявляю в отношении всего, что происходит на Земле.

Законен вопрос, как видел я то, что происходило на великом Черном континенте?

А никак!

Совершенно.

Только посредством спутников визуального слежения, к которым имел доступ.

Системы «Магеллан» над Африкой на момент ведения боевых действий были отключены. И я с удивлением понял, что спутники-шпионы, самая легкая добыча в Виртуальности, также становятся недоступны мне, пока они проходят над воюющей территорией. Электронный океан связей, течений и контактов был нем. И только черное пятно указывало на то, что где-то там ведется, помимо реальной, электронная война.

Зонтик. Огромный черный зонтик. С длинной ручкой, одним концом упирающейся в небо, а вторым уходящей под землю.

Конечно, я мог бы осуществить захват систем электронной почты, начать фоновую дешифровку сообщений, которые рассылались военными серверами, и получить достоверную картину происходившего… Только зачем? Самое интересное было не в том, что под зонтиком, а в нем самом. В этом невероятной силы прикрытии.

За время африканского конфликта я сделал открытие, что не всегда приятно оказаться неодиноким в своей реальности.

7. КОНСТАНТИН ТАМАНСКИЙ

Независимый журналист

Это был не старичок-боровичок с мудрыми глазками, утопающими в морщинах.

Это был и не улыбчивый восточный человек в красной шапочке и мягком халате.

Это был и не строгий мужчина в черном костюме со стоячим воротником и узким лицом аскета.

В супермодном кресле за столом сидел бравый парень лет двадцати восьми в обтягивающих зеленых штанах и футболке с изображением героя стереобоевиков Кена Берджесса. На лбу у него были игровые очки «Делл», а на столе перед ним – огромная игровая же система «Пенелопа-2500». На экране догорал чей-то сбитый космокатер – парень только что играл в «Орбитальный патруль», видимо, на земной стороне, потому что обломки катера имели опознавательные знаки Чужих. По лицу его стекал пот, а на губах играла довольная улыбка. Замочил, стало быть, компьютер, или с кем он там рубился.

Мужик-сопровождающий бесшумно исчез, а парень снял свои очки, положил на стол возле брошенных тут же разнообразных разъемов и контакторов и приветливо сказал:

– Присаживайтесь!

Я послушно сел в такое же кресло, в каком сидел парень. Очень удобно.

– Легин Владислав. – Он протянул узкую руку с несколькими пластмассовыми перстнями. Один из них, в виде зеленой жабы с красными глазками, почему-то привлек мое внимание.

– Таманский Константин. «Юропиэн геральд». – Я пожал протянутую руку.

– Эк вас занесло! Что ж, это честь для нас. Мы не скрываем нашей деятельности, и любое освещение в прессе – позитивное, разумеется, – для нас только радость.

– Неплохо проводите время, – сказал я, кивая на экран.

– Активный отдых, – улыбнулся он, – К тому же это действительно интересно. Я в свое время был неплохим хакером, но вовремя завязал. Я был инарком, и тоже завязал. И всем этим я обязан «Краю».

– А почему, кстати, «Край»?

– А почему, кстати, нет? Тысяча объяснений. Это край нашего мира. Это прибежище для людей, которые стояли на самом краю. Это край счастья и благоденствия. Не буду забивать вам голову, вот вам литература, – он положил передо мной несколько красочных брошюр, – там все написано про нас. Что-нибудь из этого сделаете, материальчик какой-нибудь… А поговорить мы можем о более интересных вещах.

– Благодарю. Прежде всего хотел бы спросить, почему вы обосновались именно в Сумах, на Украине?

– А почему бы нет? Это край – гм… край обиженных, край больной, изувеченный, умирающий. Здесь очень много людей, которые нуждаются во внимании и призрении. К тому же это доступное место для всех желающих – и из России, и из Европы.

– Не совсем доступное, – возразил я.