Мой двоюродный брат Райан с детского сада точно знал, кем будет, когда вырастет, — врачом. Это была не просто американская мечта, этого хотела вся семья. Прадедушка и прабабушка эмигрировали из России и едва сводили концы с концами. Бабушка была секретарем, а дедушка работал на фабрике и, чтобы прокормить пятерых детей, подрабатывал развозом молока. Детям еще и тринадцати не исполнилось, когда они научились водить молочный грузовик и крутили руль до четырех утра. Никто из них не стал врачом, и обязанность называться доктором Грантом легла на наше поколение.

Первые семеро внуков не пошли по медицинской стезе. Я был восьмым и работал в нескольких местах, чтобы платить за обучение в колледже и сохранить возможность выбора. Все очень гордились, когда я получил докторскую степень по психологии, но надеялись, что в семье все-таки появится «настоящий врач». Будущее девятого внука, Райана, появившегося на свет на четыре года позже меня, было предопределено.

Развитый не по годам и трудолюбивый, он как нельзя лучше подходил для этой профессии. Райан интересовался нейрохирургией. Он хотел помогать людям и был готов преодолеть любые трудности на своем пути. Выбирая колледж, он пришел ко мне посоветоваться. Когда мы обсуждали специализацию, он вдруг засомневался и спросил, не лучше ли ему изучать экономику. Такую черту психологи называют blirtatiosness — склонность сразу говорить то, что пришло в голову. Да, действительно есть такая исследовательская концепция, ее назвали, соединив слова «ляпнуть» (blurt) и «заигрывать» (flirting)[427]. Обычно люди такого склада набирают высокие баллы по экстраверсии и импульсивности и низкие по застенчивости и невротизму. Райан мог заставить себя часами сидеть за учебниками, но после этого был как выжатый лимон. Его тянуло к более активной и социальной профессии, и он даже задумался, как совмещать изучение экономики с обучением на подготовительных курсах в медицинский колледж, но выбросил эту идею из головы после поступления. Надо держаться выбранного направления.

Райан был лучшим на подготовительных курсах и во время учебы стал ассистентом кафедры. Однажды на консультации перед экзаменами он посмотрел, как нервничают студенты, и объявил, что не будет ничего рассказывать, пока все не встанут и не станцуют. Поступив в медицинскую школу Лиги плюща, он предложил мне сделать совместную программу: медицина плюс МБА. Он не утратил интерес к бизнесу, но у него не было на это времени. Надо держаться выбранного направления.

В последний год обучения Райан, как и собирался, подал заявление в нейрохирургическую резидентуру. Чтобы копаться в чужих мозгах, нужно уметь сосредоточиться. Он сомневался, что подходит для этой работы и что, кроме нее, у него будет оставаться время хоть на что-то еще. И даже задумался, не лучше ли вместо этого основать медицинскую компанию, но его приняли в Йельский университет, и он пошел в резидентуру. Надо держаться выбранного направления.

Через некоторое время сверхурочная работа и постоянное напряжение взяли верх, и Райан выгорел. Он подумал, что если прямо сейчас умрет, то никто не расстроится, а может, и вовсе не заметит. Пациенты умирают, старшие хирурги помыкают им, и конца этому не видно. Детская мечта Райана сбылась, надежды его бабушки и дедушки оправдались, но больше ни на что не хватало времени. Будучи совершенно измотанным, он задумался, не бросить ли ему все.

Но решил, что сдаваться нельзя. Уже поздно что-то менять, поэтому Райан окончил семилетнюю резидентуру, сдал документы для получения сведений о квалификации и получил отказ: даты в резюме стояли справа, а не слева, как положено. Райан взбрыкнул и из принципа отказался переставлять их. Победив бюрократию, он поставил очередную галочку, отработав год после резидентуры в отделении спинальной хирургии с минимальной инвазивностью.

Сейчас Райан — нейрохирург в крупном медицинском центре. Ему за тридцать, но он еще не выплатил студенческие кредиты, хотя окончил медицинскую школу десять лет назад. Ему нравится помогать людям и ухаживать за пациентами, но сверхурочные часы и бюрократия снижают его энтузиазм. Мне он говорил, что пошел бы по другому пути, будь у него возможность повернуть время вспять. Я часто думал, как убедить его пересмотреть выбранную профессию и ожидания от нее.

Каждый представляет себе, кем хочет быть и как жить. Это касается не только профессии. С ранних лет мы начинаем думать о том, где будем жить, где учиться, с кем вступим в брак и сколько у нас будет детей. Эти образы могут вдохновлять на смелые цели и помогать идти к ним[428], [429]. Опасность таких планов заключается в том, что из-за них мы как будто заглядываем в трубу и, кроме цели, не видим других вариантов[430]. Неизвестно, как со временем и обстоятельствами изменятся наши желания, но внутренний навигатор неуклонно ведет нас в уже ненужный пункт назначения.

ПРЕЖДЕВРЕМЕННАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ

Когда целиком посвящаешь себя воплощению мечты, но не все идет как задумано, почему-то не приходит в голову переосмыслить план. Вместо этого мы удваиваем усилия и вбухиваем еще больше ресурсов. Это называется наращиванием обязательств[431]. Согласно исследованиям, предприниматели цепляются за убыточные стратегии[432], которые пора менять, менеджеры и тренеры НБА[433] инвестируют в новые контракты и дают больше игрового времени драфт-бастам, а политики продолжают отправлять солдат на войны, которые незачем было развязывать[434]. Отчасти жаль средств, которых уже не вернуть, но главные причины скорее психологические, чем экономические. Наращивание обязательств происходит, потому что мы рациональные создания и всегда ищем оправдание сложившимся убеждениям[435], дабы потешить свое эго[436], защитить имидж и обосновать прошлые решения.