— Все в порядке. Парень поскользнулся.

Притворил за собой дверь и спокойно зашагал к холлу, расположенному под трибунами. Группа проигравших наблюдала по телевизору повтор третьего забега. Те, кому повезло, выстроились в очередь у кассы. У другого окошка толпились желающие делать ставки на следующий забег. Юрий купил мороженое и возвратился в ложу у линии финиша. Место у него было очень удобное, под навесом, но на открытом воздухе: отсюда прекрасно просматривались выходящие из-за поворота последние девятьсот пятьдесят два фута беговой дорожки.

Владимир сидел рядом.

— Ну что? Все «мухи» под контролем?

— Все.

— Наверное, стоит дать тебе прозвище Пожиратель «мух».

— Только попробуй. Раздавлю, как таракана.

На дорожке гарцевали лошади с лоснящимися коричневыми боками. Черное табло показывало, что до начала следующего забега остается пять минут.

— Вчера была интересная встреча. Приятель одной моей знакомой из центра по переливанию крови сказал, что может отмыть нам пятьдесят миллионов долларов через виатикальных инвесторов.

— Как?

— Будто у него есть связи в хосписах, где лежат больные СПИДом.

— Опять этот гребаный СПИД! Именно из-за него мы вляпались в дерьмо. Все эти придурки вроде бы должны были сдохнуть через два года. А там их начинают поить разной дрянью вроде АЗТ, и они живут вечно.

— Ну, не вечно. Кому как не нам с тобой знать, что слабая иммунная система предоставляет немало возможностей ускорить этот процесс. Кстати, как прошла встреча в Парагвае?

— Вправил им мозги, но толку от этого все равно ноль.

— Это почему?

— На Брайтон-Бич аннулировали наш контракт.

Запела труба: участников забега призывали к старту.

— Что?!

— Больше денег не будет. Ни пятидесяти миллионов, ни пятидесяти центов.

— Но почему?

— Причин они не объясняли. Думаю, из-за того, что к вирусу «Западный Нил» оказалось приковано внимание Центра по контролю за инфекционными заболеваниями. Вот они и занервничали.

— С чего бы им нервничать?

— Да с того, что в Штатах зарегистрированы лишь единичные случаи заражения этим вирусом. И все будет выглядеть весьма подозрительно, когда власти обнаружат, что в половине случаев больные СПИДом продавали свои страховые полисы виатикальным инвесторам.

— Сколько из наших клиентов подцепили этот вирус?

— Одна женщина в Джорджии уже умерла. На подходе еще несколько человек.

— А сколько точно, не знаешь?

— Не помню. Но немного. Ты же знаешь, как работает Судьба, знаешь его маленькие игры. Те, кто выбирает медленную и мучительную смерть, заражаются вирусом «Западный Нил». Другие умирают быстро и безболезненно. Относительно быстро и безболезненно.

— Знаешь, перестал я доверять Судьбе. Не мешало бы с ним встретиться.

— Могу организовать, — пообещал Юрий. — Как-нибудь на днях.

Владимир поднес сложенные щепотью пальцы к переносице, так иногда делают люди, страдающие мигренью.

— Нет, хоть убей, не понимаю. План был просто превосходным. Почти совершенным.

— Ничто в этом мире не совершенно. Вспомни Джесси Мерил. Один раз занялись человеком, не больным СПИДом, — и в полном дерьме.

— Здесь другое.

— Да, — задумчиво протянул Юрий. — Ситуация совсем иная.

Ударил гонг, лошади стартовали. Юрий и Владимир поднесли к глазам бинокли и сквозь клубы пыли наблюдали за тем, как породистые скакуны компактной группой вышли на первый поворот.

Переезд Джек и Синди назначили на субботу. В полдень должен был подъехать Тео, помочь с крупногабаритными и тяжелыми вещами, но был уже час дня, а он не появлялся.

Джек таскал коробки к порогу их нового жилища. Зазвонил мобильный. Джек был уверен: это Тео, но голос звонившего был неузнаваем, с трудом пробиваясь через оглушительный рэп. Джек не разделял этого новомодного увлечения. Особенно дурацкими казались тексты. Например, такой пассаж: «Не трогай наркошу, он в канаве, он хороший», — где рифма существовала лишь ради рифмы, вполне мог завершиться совершенно нелепым и неожиданным рефреном: «А я всегда мечтал ходить босой или в галошах».

— Неужели нельзя приглушить музыку? — прокричал Джек в трубку.

Шум прекратился. Снова прорезался голос, и на этот раз Джек убедился в своей правоте. Тео торжественно объявил:

— Группа «Индейка»!

— Как можно слушать эту муть?

— А мне нравится.

— Понимаю, что нравится. Вопрос в другом: что ты находишь в ней хорошего?

— Ответ такой: а какое твое собачье дело? Усек?

— Усек.

— Вот и хорошо.

— Ладно, — сказал Джек. — Что происходит?

— Это в каком смысле «что происходит»? Ты мне звонил?

— Нет. Я был совершенно уверен, что ты… впрочем, теперь не важно. Так ты подъедешь или нет?

— Только не сегодня, друг. Есть работенка. Звоню тебе, чтоб рассказать о встрече с ребятами из «Виатикл солюшнс».

— Что?!

— После встречи с Катриной — информаторшей — мы с тобой вроде бы решили, что единственный способ найти убийцу Джесси Мерил — найти людей, деньги которых стоят за этой компанией. Вот я с ними и встретился.

— Ты совсем рехнулся?

— Да я только маленько пощупал их, и все дела.

— Нет, Тео, мы так не договаривались. Не надо тебе связываться с этими людьми.

— Поздно, друг мой, поздно. Я достану их, вот увидишь. Ты спас меня от смертной казни. Нельзя же до конца дней оставаться у тебя в долгу.

— Ты ничего мне не должен.

Музыка зазвучала громче.

— Что ты сказал? — проорал Тео.

— Сказал, что ты мне ничего не…

«Найти подлеца и всадить в башку свинца».

— Извини, Джеко, совсем тебя не слышу, дружище.

Джек повторил, но музыка умолкла, и вместе с ней — голос Тео.

— Черт бы тебя побрал, Тео, — проворчал Джек, убирая телефон в карман. — Ни в чем не знаешь меры. Как бы ты не перестарался.

И Джек направился к дому. Мебель из взятого в аренду дома была собрана посреди гостиной, и он должен был переставить ее, как хотела Синди.

— Лучше бы здесь помог, лентяй! — сказал он, продолжая думать о Тео.

— Что? — спросила Синди.

— Ничего. Синдром практика-одиночки.

— В смысле?