Он не был уверен, что первое или второе поможет ему одолеть Роба Мак-Ларена.

— Что ты намерен завтра предпринять, Стюарт?

— Я еще не решил. — Алистер Стюарт смерил его презрительным взглядом. — Ты об этом узнаешь, когда я дам Мак-Ларену свой ответ. Но на твоем месте я бы взял меч и немного поупражнялся. А теперь я прошу тебя оставить меня в покое. Я очень давно покинул свой замок. Накопилось множество вопросов, требующих моего внимания.

Лахлан откинул полу шатра и хмуро зашагал к своему лагерю. Ситуация выходила из-под контроля. Ему необходимо было снова взять ее в свои руки.

Слуга зажег лампу у него в шатре и приготовился налить ему вина. Но Лахлан не мог ждать. Он сдернул бурдюк с крючка и жадно припал к нему губами. Красная жидкость заструилась ему в горло.

— Оставь меня, — прорычал он, утирая рот рукавом. Парень, имени которого Лахлан не помнил, кивнул и попятился к выходу.

— Нет, погоди. — Внезапно Драммонда осенило. — Пришли ко мне Рэндалла.

Рэндалл был лучшим стрелком из тех, кто явился сюда под началом Лахлана. Он прекрасно стрелял из лука, а арбалет в его руках и вовсе превращался в смертоносное оружие. Но главное, он был обязан Лахлану. Некогда Рэндалл совершил убийство и Драммонд спас его, обвинив и казнив за совершенное преступление другого человека. Рэндалл обязался пожизненно служить клану Драммондов и ни за что на свете не осмелится нарушить данную клятву.

Когда он переступил порог шатра, Лахлан целых десять секунд как будто не замечал его присутствия. Он продолжал размышлять над своей идеей, выискивая в ней уязвимые места. Но их не было, или, во всяком случае, он их не видел.

— Я хочу, чтобы сегодня ночью ты покинул лагерь.

— Куда я должен отправиться, милорд?

— Я хочу, чтобы ты нашел под стенами крепости укрытие. Это должен быть укромный уголок, из которого стрела, выпущенная из арбалета, сможет достигнуть того места, где мы сегодня вели переговоры.

— Вы хотите, чтобы я тайком убил Роба Мак-Ларена?

— Нет. — Драммонд коварно улыбнулся и покачал головой. — По моему сигналу твоя стрела должна пронзить сердце Алистера Стюарта.

Выслушав еще несколько распоряжений, арбалетчик ушел. С наступлением темноты ему предстояло отправиться на поиски укрытия под крепостной стеной. Благодаря такому направлению полета стрелы завтра все будет выглядеть так, будто один из арбалетчиков Мак-Ларена нарушил закон о перемирии и убил Алистера Стюарта. После этого люди Стюарта уже не позволят Мак-Ларену и его сопровождающему укрыться в крепости. Их разорвут в клочья.

Если в крепости найдутся мужчины, достойные так называться, они не смогут смотреть, как на их глазах убивают их лэрда. Клан Мак-Ларенов распахнет ворота и хлынет наружу, навстречу разгневанным людям Стюарта. Тем временем Лахлан незаметно уведет своих людей с поля боя.

А когда пыль осядет и придет время собирать трупы, в Шотландии будет целых два обезглавленных и ослабленных клана. И те и другие будут обязаны Драммонду за то, что он сумел сохранить голову на плечах и провести между ними мирные переговоры. Условия этого договора будут включать обязательство присягнуть клану Драммондов на верность и ежегодно выплачивать ему, Лахлану, дань.

Луна не успеет взойти дважды, как Лахлан станет фактическим главой сразу трех кланов.

Вечером после ужина Элспет чувствовала себя намного лучше. Весь день люди Роба были с ней приветливы и дружелюбны. Все, за исключением миссис Битон и ее племянницы Марго. Во время переговоров Элспет стояла на стене замка, и теперь люди говорили, что она принесла их лэрду удачу. После того как он целым и невредимым вернулся со своей рискованной вылазки, ее присутствие сочли добрым предзнаменованием.

Роб лично пришел за Элспет, чтобы проводить ее в большой зал. Когда они вошли, ее тепло поприветствовали те самые люди, которые угрюмо косились в ее сторону накануне вечером. Когда лэрд и его спутница заняли свои почетные места за столом, Роб показался ей таким красивым, что она глаз не могла от него отвести. Хоть Мак-Ларен не посвятил ее в детали разговора с ее отцом, он заверил ее, что, когда он сможет ей все рассказать, она будет счастлива.

— Во всяком случае я очень на это надеюсь, — добавил Роб, пользуясь темнотой длинного коридора и украдкой целуя ее в губы.

Элспет сомневалась, что в ее душе осталось место, куда можно было бы вместить еще хоть немного счастья. Оно и без того переполняло ее всю без остатка. Если бы только удалось избавиться от этой назойливой головной боли! Она словно клешней стискивала основание черепа и отказывалась ее покидать.

Элспет сделала глоток вина, надеясь таким образом облегчить свое состояние. Тут служанка зажгла еще одну свечу в конце стола. Вдруг все вокруг потемнело. Осталось лишь пламя свечи. Элспет почудилось, что ее тянет в этот огонь.

Пламя было таким ярким, что смотреть на него было невозможно. Затем оно померкло, и Элспет увидела…

О боже! Поле боя. Только не это!

Сотни тел усеяли поле, залив своей кровью пожухлую зимнюю траву. Над ними с криками кружили вороны. Они выжидали. Женщины бродили по полю, высматривая ценности, или с плачем искали среди убитых своих близких. Огромный стервятник с криком спикировал вниз, не сумев дождаться, пока оставшиеся в живых люди покинут поле брани, предоставив падальщикам возможность попировать на брошенной там мертвечине.

Элспет медленно шла по этой долине смерти. Она что-то искала, хотя сама не знала, что именно ей здесь нужно. Единственное, что позволяло ей держаться на ногах и двигаться вперед, — это уверенность: она уже видела это поле, и все, что ее окружает, — видение, химера и скоро туман иллюзии рассеется без следа.

Раздался стон. Среди мертвых были и живые. Но и они умирали. Кто-то жалобно позвал мать. Чей это сын? Элспет не видела его лица.

Нет, у него вообще не было лица.

Она поспешно отвела взгляд. Начал накрапывать дождь. Небеса оплакивали погибших.

О Боже милостивый! Это видение отличалось от тех, что посещали ее прежде. Внимание Элспет привлек знакомый лоскут ткани — край пледа Стюартов. Она бросилась бежать. Ее отец невидящим взглядом смотрел в плачущее небо. Из его груди торчала арбалетная стрела. Элспет упала рядом с ним на колени, раскачиваясь от боли и горя. Из ее горла вырвался плач.

Но тут она услышала крики и медленно повернула голову. Один-единственный человек сражался, как демон, отбиваясь от окружившей его толпы. Он изворачивался и крушил врагов направо и налево. Но их было слишком много. Чей-то меч нанес ему рану, и воин закричал от боли. Враги наседали на него, как волки на раненого оленя. Падая, он повернулся к ней. За то мгновение, которое промелькнуло, прежде чем его изрубили на куски, Элспет успела разглядеть его лицо.

Роб!