«Не забывай, – напомнила я себе, – что он и тебя едва не убил… Причем было целых две попытки».

– Ну, давайте выпьем за мою любимую жену! – Вадим поднял бокал с дешевым вином. Они с матерью чокнулись, я улыбнулась. Вино я не пила, сославшись на вчерашнее отравление, и старалась не встречаться глазами с Вадимом.

– Лиза, что-то ты грустная сегодня. – Мать погладила меня по руке. – Вчера вечером на тебе лица не было, ты так нас напугала.

Вадим внимательно на меня взглянул, я поежилась.

– А сегодня ты как себя чувствуешь?

Вадим просто проявлял чудеса заботы.

– Спасибо, все хорошо. – Я боялась даже есть в этом доме. А вдруг отравят?

– По твоему лицу не скажешь…

Я благоразумно промолчала.

Второй тост был за Машу и Радика.

– Видишь, милая, – Вадим поцеловал матери руку, – наши дети встретились на том свете…

Просто верх лицемерия, я едва выдержала, чтобы не сорваться и не кинуться с кулаками на Вадима.

«Да твой ублюдок и убил мою сестру!!! И меня два раза пытался!!! И возможно, именно он убил Максима!» Я сжала кулаки.

– Лиза, ты с нами на оперу пойдешь? – спросила мама. В честь дня рождения Вадим решил сводить ее в театр.

– Нет, – я улыбнулась, – меня до сих пор тошнит и слабость. Наверное, я в аэропорту чем-то отравилась. А завтра мне домой лететь, я лучше полежу…

Вадим бросил на меня нехороший взгляд, но промолчал.

Когда в семь вечера мать и Вадим ушли в оперу, я сразу же бросилась к комнате Радика и дернула дверь.

– Блин! – Я дернула дверь еще раз, она была закрыта на замок. Получается, что Вадим все понял.

У меня похолодели руки, я заметалась по квартире. Мне просто необходимо было попасть в комнату Радика! Но как? Взломать дверь? Ерунда… Через окно… я же не скалолаз, здесь высоко. Поняв, что я проиграла, я ушла в комнату для гостей и бросилась на кровать.

Как мне сейчас не хватало Паши, его советов, его поддержки, его связей, наконец! Он бы мне точно помог довести дело до конца. А так… я даже в полицию обратиться не могу, у меня вообще нет никаких доказательств вины Радика. Переписка в Интернете с сестрой? Смешно… Наши фотографии? Бред… Радика не в чем заподозрить, и, если не брать в расчет мое похищение, он чист как стеклышко. Господи, да он уже на том свете!

Я поднялась с кровати, надела куртку и вышла во двор. Стараясь не смотреть в сторону кладбища, я опустилась на лавочку. Свежий воздух привел меня в чувство, но ощущение того, что все катится под откос, осталось.

– Вы русская? – Ко мне обратился пожилой мужчина в поношенных ботинках.

– Да, а вы откуда знаете? – Мужчина сел со мной рядом на лавочку.

– Слышал, как вы с Вадимом разговаривали. Вы, наверное, к матери прилетели? Я их сосед, Федор. Я тоже русский, но живу здесь уже пятьдесят лет.

– Лиза. – Я протянула мужчине руку.

– А Радика так и не похоронили по-человечески, – внезапно протянул Федор. – Жил как собака, и помер как собака. Господи, нельзя так говорить о покойнике! – Мужчина перекрестился.

– Почему как собака? – Я опешила.

– Да Радик странный был, не работал нигде, все мечтал разбогатеть. Просто бредил деньгами, мне кажется, он за эти паршивые деньги и убить мог.

Я вздрогнула. «Но у нас нет денег, – пронеслось в моей голове, – зачем убивать людей, у которых и взять-то нечего?»

– У меня собака жила, породистая, ротвейлер, так он, паразит, – Федор снова перекрестился, – украл ее и продал на рынке. Говорит, деньги нужны были. Представляете? Он еще пацаном был, лет тринадцати.

Я молчала.

– А потом вообще чудить начал, это когда его матушка умерла, хорошая была женщина. Школу бросил, со шпаной связался. Вечно на барахолке крутился, думаю, товар краденый продавал. Его Вадим постоянно из дерьма вытаскивал. Правда, последние три года затих как-то. Я думал, может, он за ум взялся, а говорят, Радик в Москве какую-то девушку чуть не убил да сам на машине и разбился. Вы не знаете?

– Нет, – я вздрогнула, – не знаю.

– Да… – Сосед поднялся с лавочки и зашел в подъезд, а я переваривала полученную информацию.

Конечно, история с краденой собакой на меня не произвела должного впечатления, было ясно, что сосед просто зол на семью Вадима и стремится очернить ее любыми способами. Но… Одно «но» меня здорово насторожило – Федор сказал, что Радик мог убить за деньги…

– Убить за деньги! – повторила я, холодея.

«Но у нас нет больших денег!» Я понимала, что что-то не клеится, что какое-то звено цепи я пропустила и поэтому зашла в тупик.

Москва встретила меня бабьим летом, летящей паутиной и золотыми листьями, шуршащими под ногами. Я была искренне рада вернуться домой, и, несмотря ни на что, мое настроение немного улучшилось. Накануне моего отъезда мать положили в больницу со стенокардией на обследование, и пока она там находилась, я была относительно спокойна за ее жизнь.

На рабочем столе меня ожидала целая кипа бумаг, приглашений и рекламных проспектов.

Я включила компьютер и задумалась, из моей головы не выходил Радик. Неужели это он убил Машу? Но чтобы узнать это наверняка, мне надо было доказать факт знакомства Радика и Максима. Тогда сомнений уже быть не могло. Мотив. Да, нужно найти мотив убийства, и тогда я смогу обратиться за помощью в полицию. И еще оставался Вадим, темная лошадка…

– Лиза? – Елена стояла возле меня и держала в руках какие-то бумаги. – Вы завтра должны встретиться с Ланой Боней, это владелица сети крупнейших косметических салонов Москвы. Возьмете у нее интервью, поговорите о том о сем. В общем все, как всегда. Поняли?

Я кивнула.

– Лиза, Вы плохо выглядите, что-то случилось? – Главный редактор постучала пальчиками по монитору. – Вы все время где-то витаете…

– Я обдумываю новую статью, я нашла одну героиню, очень интересную женщину, – соврала я, чтобы хоть что-то ответить.

– Отлично, – сразу же оживилась Елена. – Когда закончите, принесите мне статью на рецензию.

Она ушла, я вздохнула.

Какая там статья, когда у меня в жизни сплошной дурдом?

Вечером дома я принялась распаковывать коробки с вещами, оставшиеся с момента переезда. Развешивая платья в шкаф, я не переставала думать о Радике, так и этак анализируя его поступки.

В последней сумке с посудой я обнаружила собственное генеалогическое древо, давнишний подарок Павла, который я так ни разу и не просмотрела.

Я отбросила вещи в сторону, вытащила документы из файла и разложила их на полу. Так, ну с Наташиной родней я, как и следовало ожидать, не имею ничего общего. Видимо, в ее случае Тетины – всего лишь мои однофамильцы. Я с интересом рассматривала стрелки, ведущие от одной семьи к другой. Знакомому Павла удалось найти не так уж много родственных связей, было полно пробелов. Нашлась и одна тупиковая ветвь, она обрывалась на Вахровцеве Алексее, брате моего деда по отцу. В одна тысяча девятьсот сорок пятом году он остался в Германии, и все связи с родиной, видимо, у него прекратились.