Леша, когда узнал, тем же днем отправился в бар и напился. Не от радости или счастья, а от осознания своей роли в происходящем. Его сына будет воспитывать брат. Да, он сможет приезжать к ним, видеться с ребенком, но по факту сына будет растить Саша. А еще брат хочет жениться на Маше, потом пойдут общие дети. Сашка всегда мечтал о большой семье, как впрочем, и он. Притом был уверен, что именно у него первого будет и семья, и куча детей в силу проблем брата, а вышло все наоборот.

Сегодня Леша в очередной раз после работы заглянул в кабак у дома, где заказал бутылку виски. Уже как полгода ему хреново, за это время пытался знакомиться с женщинами, даже подумывал опять сойтись с Линой, ибо она нет-нет, да возникала на горизонте, но все попытки оказывались провальными, ведь перед глазами так и стояла Маша. Один раз она выслала ему свое фото, то случайно затесалось с остальными, на котором сидела на диване в его бывшей комнате, переделанной под детскую. Сидела с таким уже большим животом. Почему понял, что случайно? Так, по записи на фотографии: «Саш, я не слишком толстая?», в тот день Леша ответил на вопрос, адресованный не ему. Написал: «ты очень красивая», на что Маша смолчала. Теперь эта фотография стоит на заставке и в телефоне, и на рабочем компьютере. Что говорить, он проштрафился по полной программе, в чем виноват только сам.

Домой вернулся только в час ночи, благо, на сей раз сам дошел, а не медведь привел. И когда хотел вставить ключ в замочную скважину, позади раздался голос:

— Привет.

— И зачем пришла? — произнес на развороте.

— Потому что больше не к кому, — Лина стояла какая-то не такая, потерянная вся.

Удивительно, на ней не было привычного боевого раскраса. Чтобы Лина и без слоя штукатурки, да никак планета Земля остановилась! Реки потекли вспять!

— Это чего это с тобой?

А она подошла, прислонилась спиной к стене.

— Мне плохо без тебя, Леш. Очень плохо.

— А мне очень даже хорошо, — криво усмехнулся.

— Не ври… ничерта тебе не хорошо, иначе не напивался бы.

— Я и не напился. Выпил, да.

— По кому так страдаешь? По ней?

— Ну, уж точно не по тебе. По тебе я своё отстрадал.

— Прости меня, — и вдруг опустилась на колени.

— Ты совсем что ли? — тут же подхватил ее под мышки и поставил обратно на ноги. — Тоже напилась?

— Выпила, — печально улыбнулась.

— Ну-ка, идем, — открыл дверь. — Душ с чаем тебе в помощь.

Они вошли в квартиру, Леша помог Лине снять пальто.

— Иди в ванну, — указал на дверь.

На что она кивнула и поплелась в душ. А Леша опустился на диван, прикрыл глаза. И не заметил, как задремал. Проснулся от прикосновений. Лина стояла напротив, совершенно голая.

— Вот только давай без этих актов соблазнения… — протер глаза.

— Я не собираюсь тебя соблазнять, — забралась к нему на колени. — Всего лишь хочу быть с тобой. Не волнуйся, завтра утром уеду, — принялась целовать лицо, пальцы тем временем ловко расстегнули ремень, затем молнию на джинсах.

Через мгновение Леша ощутил влажное тепло, Лина села на член и начала двигаться — медленно, будто спрашивая разрешения или желая получить одобрение.

— Пожалуйста, Леш, — припала к его губам.

Тогда он сдался. Схватил за ягодицы и с силой насадил на себя, отчего Лина тотчас застонала.

Оба достигли финала за считанные минуты, после чего Лина положила голову ему на плечо, сердце ее колотилось как сумасшедшее, разгоряченное тело источало до боли знакомый аромат.

— Спасибо, — произнесла сквозь прерывистое дыхание. — Что не прогнал.

А Леша просто смотрел вперед, на черный экран телевизора и молчал. А спустя минут пять снял Лину с себя, посадил на диван.

— Знаешь, — застегнул штаны, — давай я вызову тебе такси.

— Ты ведь все еще любишь меня, — а в глазах заблестели слезы. — Я же вижу.

— Я тебя любил, работал на тебя, хотел семью, детей. А ты только и делала, что крутила своей физиономией и упрекала меня во всякой херне.

В этот момент вспомнил Машу, ее взгляды, улыбки. Она ничего не требовала, не упрекала. Боялась ошибиться, да, но не упрекала.

— Многое, Леш познается в сравнении. И я поняла, что ты единственный мужчина, который принимал меня такой, какая я есть. Со всеми моими тараканами. Я же это не ценила. А теперь…

— Поезд ушел, — поднялся. — И да, у меня скоро родится сын.

— Что? — вытаращилась на него. — Сын? От нее?

— Да, от Маши. В общем, в делах сердечных я облажался, так хоть постараюсь быть достойным родителем.

— Ясно, — принялась одеваться.

А Маша сейчас лежала рядом с Сашей, они рассматривали на планшете дома, выставленные на продажу в ближайших поселках.

— Не лучше ли с нуля строиться? — Саша ощутил рукой толчки, медвежонок в животе засел сильный, под вечер так вообще расходился не на шутку. — Больно? — заметил, как Маша кривится.

— Угу. Особенно, когда лупит по печени.

— Характер там, чую, будет ого-го, — усмехнулся.

— Ты с ним справишься. Даже сейчас, стоит тебе рыкнуть, он моментом успокаивается. А чем тебе не нравится вот этот дом? — указала на один из вариантов. — Вдали от соседей, близко к лесу, большой участок. И построен совсем недавно, в шестнадцатом году. Зато вся инфраструктура. Школа, магазины, поликлиника.

— Тоже верно, — положил ладонь ей на живот, и ребенок тут же стих. — Общения хочет. Маш, — посмотрел в глаза. — Я уже давно собираюсь тебе сказать… вернее, спросить.

— О чем? — и закусила губу.

— Выйдешь за меня? Хочу в новый дом привести жену, а не подружку.

А она уткнулась своим лбом в его, из глаз вдруг слезы потекли.

— Ты чего? — аж испугался.

— Я согласна, Саш. Конечно, я выйду за тебя. А знаешь почему?

— Почему? — тотчас затаился.

— Потому что люблю тебя. Люблю очень сильно, — после чего поцеловала.

— Ложись на бок, — прошептал сквозь резко потяжелевшее дыхание.

Когда же Маша выполнила просьбу, Саша быстро снял с себя штаны, затем задрал подол ее рубашки, и через мгновение Маша уже стонала от его глубоких движений, поцелуев и ласки. Особенно ей нравилось, когда медведь покусывал шею чуть ниже затылка. Оргазм накрыл обоих уже скоро. Признание буквально снесло ему крышу — возбуждение накатило такой силы, что не возьми ее, Саша рисковал утратить контроль и выпустить зверя.

— Я посмотрю тот дом, — произнес спустя минут пять, когда напряжение спало. — И если все будет хорошо, глядишь, к началу лета переедем.