– Ты не слишком зазнавайся!

– Как же тут не зазнаваться! Против правды не поспоришь!

Пейдж улыбнулась, все так же стараясь не смотреть ему в глаза. Теперь она хорошо знала силу своего взгляда. Это действительно могучее оружие, способное пробуждать мужское желание. Пейдж чувствовала, что Росс хочет именно ее, но только ли ее одну? Или же сейчас он испытывает к ней влечение только под влиянием случайного, минутного порыва?

– Послушай, а у тебя уже были... свидания с другими женщинами с тех пор, как ты оказался дома?

Росс испуганно посмотрел на нее, затем рассмеялся:

– Пейдж, дорогая, мы с тобой выписались из больницы всего два дня назад. Хочешь верь, хочешь нет, но я не держу записную книжку с адресами женщин про запас. Нет у меня и гарема одалисок, ожидающих лишь одного моего кивка. Нет, не было у меня ни с кем свиданий, если не считать сегодняшней встречи с тобой. Более того. Я не собираюсь встречаться ни с кем, кроме тебя. И это невыносимое возбуждение я испытываю только из-за тебя.

Он коротко, едва ли не безразлично поцеловал ее, но и от этого легкого прикосновения его губ у нее едва не подкосились ноги, а голова поплыла, но теперь уже не под влиянием винных паров. Пейдж попыталась думать о чем-то постороннем, попробовала вспомнить несколько веских, убедительных доводов, призванных удержать их от этого последнего опрометчивого шага, однако серое вещество совершенно не подчинялось ей.

– Могу я тебя кое о чем спросить? – прошептал Росс. Его губы находились по-прежнему на уровне ее губ.

– Да.

– Ты испытывала в последние несколько дней какую-то непонятную пустоту? – спросил Росс, положив ладонь ей на нижнюю часть живота. – Вот здесь?

Это прикосновение пробудило ее от летаргии, вызванной мыслями о нем. Пейдж слегка отпрянула.

– Да! Именно здесь! Откуда тебе это известно?

– Я испытываю точно такое же.

– А что это? Ты знаешь?

– Это неудовлетворенность.

– Какая? От чего?

– От того, что мы с тобой не занимались любовью.

– Но мы же занимались... Разве нет?

– Нет. Мы доставляли друг другу удовольствие, но любовью не занимались.

– Так ты хочешь сказать... – она положила руку на его ладонь, которая все еще оставалась у нее на животе, – что это ощущение никуда не денется до тех пор, пока мы не займемся любовью?

– Я не могу утверждать это с уверенностью эксперта, но подозреваю, что мы столкнулись с неизбежностью довести дело до конца.

– Ты уверен, что это не уловка? Может, ты специально все придумал, чтобы заманить меня к себе в постель? – все же нашла в себе силы подозрительно осведомиться Пейдж, хотя его прикосновение по-прежнему сводило ее с ума.

– Да как ты только можешь думать об этом! – возмутился Росс.

Если он имитирует негодование, то делает это весьма искусно, решила она.

Рука Росса принялась скользить по ее животу, и при каждом ее движении Пейдж казалось, что он ласкает ее лоно изнутри. По всему ее телу разливалась приятная истома. Она еле сдержалась, чтобы не застонать от удовольствия.

– Я не заставлял тебя испытывать эту пустоту, Пейдж.

– Нет, наверное, это все из-за того, что мне ужасно хочется тебя, но я ведь фактически тебя не знаю.

Росс медленно покачал головой.

– Если бы дело обстояло именно так, то пустота должна быть вот здесь, – сказал он, прикоснувшись к ее груди там, где бьется сердце. – А здесь и здесь, – он прикоснулся затем к ее виску и снова к животу, – осталось бы неудовлетворенное желание.

В его словах был смысл.

– А одного раза хватит? – спросила Пейдж.

– Чтобы избавиться от муки, что терзает нас?

– Да.

– Нужно попробовать хотя бы раз, чтобы понять, как мы будем жить дальше. Тогда и решим.

– А что, если это окажется большой ошибкой?

Росс провел рукой по ее шелковистым волосам.

– Я совершу еще большую ошибку, если проживу жизнь, так и не изведав, каково это, оказаться внутри тебя.

На эти его слова в ту же секунду отозвалась именно та часть ее тела, которую он и подразумевал.

– О Росс, – прошептала она, чувствуя, что уже готова на все.

– Тебе тоже хочется?

– Боже милосердный, да. Но мы же не любим друг друга.

Пейдж показалось, будто она заметила, как в его глазах промелькнула и стремительно исчезла обида.

– Мы нравимся друг другу. По крайней мере ты мне нравишься.

– Неужели?

– Очень. Очень нравишься. Более того, я тебя уважаю.

– В самом деле?

– Очень. Я говорю совершенно серьезно, Пейдж. Это будет кульминация тех ночей, что мы провели вместе. Нет, мне, конечно, известно, у тебя в твоем прошлом далеко не все безоблачно, но ты должна знать: я никогда не стану заниматься любовью с женщиной, которую не уважаю. И я не собираюсь никого заманивать в постель.

Она поверила ему. Не зная почему, но поверила. Он был прохиндей-адвокат, ну пусть и не совсем прохиндей, но все-таки... он был мужчиной. Неужели они не способны быть искренними? И что бы там ни говорила Рейчел, он все-таки инфицирован этим жутким вирусом, который заставляет его жаждать секса.

Впрочем, она тоже больна, и хочется ей того же, что и ему.

– О чем ты задумалась, Пейдж?

– Если это окажется величайшей ошибкой моей жизни, то сделай, пожалуйста, так, чтобы она осталась лучшей ошибкой моей жизни. Хорошо?

Он улыбнулся, взял в ладони ее лицо и поцеловал.

– Изо всех сил постараюсь.

Пейдж почувствовала, как гормоны с бешеной скоростью сотрясают ее тело. Настоящая гормональная буря! Сейчас она будет заниматься любовью с самым красивым и соблазнительным мужчиной за всю свою жизнь. И он хочет ее. Только ее.

Пейдж задумалась, где же это произойдет. Прямо здесь? В спальне? На обеденном столе? Какое бы решение он ни принял, она согласна на все. Пейдж лишь надеялась, что он не сделает ей больно, а, наоборот, приложит все силы к тому, чтобы доставить ей удовольствие.

Ей тут же пришла в голову ужасная мысль.

– О Боже! У меня же опять нет с собой противозачаточных средств!

– А ты не хранишь их дома? – спросил Росс, слегка нахмурившись.

– А с какой стати мне хранить их дома? У меня ни с кем не было близости со студенческих лет! – Произнеся это, Пейдж покраснела. – Ну, почти не было. – Росс нежно поцеловал ее.